253
фемствований соборов и кончая клеветой доносов и используя все средства, которые могут быть в руках озлобленного епископа, могущего влиять и толпой народа и кое-какими другими средствами.
Не довольствуясь этим, еп. Иоанн сумел настолько утвердиться в Уфимской епархии, что, когда возвратился сюда еп. Андрей, то ему негде было даже помолиться Богу: от всех священников были заранее отобраны подписки о том, что они не могут иметь общения с еп. Андреем. Только уже церковный народ через голову еп. Иоанна передал свои храмы архиеп. Андрею, так как храмы властью были переданы все-таки народу, а не еп. Иоанну.
Мало того, еп. Иоанн совершил такое же беззаконное захватничество и в Старо-Уфимской епархии и в то же время, когда я был в ссылке, он занял храмы, поставил туда настоятелями священников, упорно не желающих признавать меня своим епископом, а когда я в июле месяце 1926 года возвратился из ссылки и по приглашению общин стал служить, то оказалось, что он и храмы-то зарегистрировал за собой, настоятелей и народ восстановил против меня, а в самый день службы моей прибыл в храм, учинил скандал, так что две прихожанки жаловались, что он им заехал в физиономию, ворвался в храм, служил, а затем я же по его проискам должен был отвечать.
Эта борьба характерна тем, что она является борьбой между еп. Иоанном вкупе с его духовенством, связанным обетами и подписками, и народом церковным, который в массе своей настроен и сейчас всецело против еп. Иоанна. Как на характерный случай укажу на свой благовещенский приход, который, когда разделяли храмы, разделился и в таком виде у нашего прихода было около 800 душ мирян, за еп. Иоанна — 50 человек: правда у него осталось больше монахинь, но это потому, что игуменья, влияя на артель, лишила пайка всех тех старых монахинь, которые не захотели подчиняться беззаконию еп. Иоанна: и однако, несмотря на все эти лишения, которые так старательно придумывали эти люди, ненавидящие народ церковный и не желающие с ним считаться, — около 70 монахинь ушли
254
от игуменьи.
Удивительное презрение в этом отношении высказано этим течением к народу: в этом отношении здесь полное сходство с обновленчеством и прочное обоснование клерикализма: здесь духовенство организуется как бы в самостоятельное сословие, которому надлежит управлять народом, а не служить ему, помогая самому организовываться и работать. Сам еп. Иоанн буквально командует своими приходскими Советами безо всяких собраний и советов назначает и смещает состав Советов, так, когда Иверский приход при моем возвращении пригласил меня служить, то еп. Иоанн сейчас же прислал протоиерея Будкина, захватившего сейчас Иверский храм, смещает и расформировывает весь состав приходского Совета и ведение делами общины передает одному лицу. Так потом это и прошло в жизнь у него в общины. На этот факт я прошу обратить особое внимание собрания. Сейчас обновленцы старательно проводят в жизнь эти остатки пережитого несчастья русской Церкви, они всеми силами стараются создать из прихода, из Церкви создать учреждение — это во-первых, а во-вторых, водворить там священника в виде какого-то самостоятельного управляющего. Они добиваются того, чтобы председатель Совета был священник, чтобы вся деятельность была в его руках, даже чуть ли не того, чтобы и храмы-то были переданы лично им, в их пользование, как это происходит о предприятиями и таким образом, стремятся изгнать всякое церковное начинание, всякое дело церковное: они фактически не веруют и отрицают Церковь, просто изгоняя ее. Так происходит главным образом и наиболее ярко у обновленцев (напр., Покровская церковь); то же повторяется у еп. Иоанна — Ильинская, Троицкая церковь и другие.