По воскресеньям Джексон должен был надевать лучшую одежду и ходить в воскресную школу. Иногда учительница внезапно просила всех прочитать стих из Библии. Поскольку «Иисус плакал» и от Иоанна 3:16 всегда занимали до того, как очередь доходила до Джексона, он заучил необычный отрывок, который, он был в этом уверен, никто другой бы не вспомнил – от Иоанна 3:8: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа».
Любимым днем недели Джексона была суббота: он проводил весь день в кино, покидая дом номер 310 1/2 на Лукаут-стрит около девяти утра и возвращаясь где-то в десять вечера. В Чаттануге было два кинотеатра для чернокожих зрителей, «Либерти» и «Гранд», и в любом из них он мог посмотреть полную программу кинохроники, мультфильмов, сериалов и двухсерийных фильмов: от «Говорящего мула Фрэнсиса» до «Твари из Черной Лагуны» и вестернов с Джином Отри, Роем Роджерсом или Лашем Ларю. Одним из его любимых фильмов был «Красный корсар» с Бертом Ланкастером в главной роли.
В дни, когда он не ходил в кино, он воспроизводил экранные приключения, устраивал эпические пиратские похождения с другими соседскими детьми, а иногда инсценировал сцены боев на близлежащих полях сражений Гражданской войны: дети заменяли лошадей велосипедами, скатывались с холмов и разучивали собственную фирменную песню. «Но наступало время, когда нужно было остановиться и пойти почитать книгу, – говорит Джексон. – Погрузиться в мир внутри собственной головы. Я больше не хотел бегать, прыгать и слушать, как все шумят».
Ему нравилось быть единственным ребенком в семье, нравилось находиться в собственном обществе, нравилось ощущение, что он один против всего мира. «А я был эгоистичным ребенком», – говорит он. Если его просили поделиться конфетой, он выбрасывал свою половину: «Если мне нельзя было съесть всю конфету, то я не получал от нее никакого удовольствия». Он научился быть один, развлекать себя часами напролет и не испытывать страха перед расставаниями: «Я виделся с матерью, может быть, два раза в год. Она уезжала, и я ничего не мог с этим поделать. Я научился это принимать. Если человек от меня уходит, я его сразу же забываю. Я не зацикливаюсь на людях, которые уходят».
Он действительно страдал от заикания, которое стало настолько сильным, что он едва ли издавал хоть слово на протяжении всего четвертого класса. В его голове проносились самые красочные и детализированные мысли, но он не мог их от себя отогнать. Он успешно справлялся со всеми контрольными работами, а его отзывчивые учителя знали, что он умеет читать, поэтому разрешали ему молчать. Тетя Эдна отвела его к логопеду, но Джексон сказал, что еще лучше будет пойти в библиотеку: он нашел несколько книг по дыхательным упражнениям и научился избегать худших последствий заикания. И по мере увеличения словарного запаса он учился ориентироваться в словах, которые невозможно было произнести в определенный день. (Заикание так и не исчезло до конца: он говорил, что, даже когда он повзрослел, «все еще случются такие дни, когда я запинаюсь на н-н-н или р-р-р. Тогда я стараюсь подобрать другое слово». Он отметил, что от заикания в детстве страдали и Джеймс Эрл Джонс, и Брюс Уиллис. Необходимость напряженно концентрироваться на том, что большинство людей воспринимают как должное – простом действии вроде произнесения предложения, – может с возрастом наделить актеров необычайно сильным голосом.)
Когда Джексон был в пятом классе, его мать Элизабет вернулась в Чаттанугу, в дом своих родителей и в жизнь Сэма. Она нашла работу в магазине одежды под названием Young Ages, прямо за границей штата, в Россвилле, штат Джорджия. (Чаттануга прилегает к южной границе Теннесси.) Джексон говорит, что благодаря маминой работе в должности закупщика у него всегда был богатый гардероб: «Она все время работала на выставках образцов с владельцами, поэтому каждый раз возвращалась домой со всеми теми вещами, которые люди должны были носить в следующем сезоне, и я никогда не выглядел как все. Но она одевала меня в стиле Лиги плюща[20], так что я одевался не в ту модную одежду, которую носили все, я выглядел как бы скучно, но хорошо одетым». Под этим подразумевались вязаные жилеты, вельветовые брюки, «паттерн елочкой, заплатки на локтях, оксфорды, рубашки на пуговицах с монограммами и тому подобное».
В доме номер 310 1/2 на Лукаут-стрит было больше народу, чем когда-либо, и, казалось, там всегда было полно женщин. Когда его мама собиралась с друзьями в гостиной, иногда они звали Сэма, чтобы он продемонстрировал самые современные танцы, такие как твист или джерк. Пожилые дамы смотрели с жадным любопытством и поговаривали, что у них отвалится спина, если они хотя бы попытаются повторить его движения. Он получал не только аплодисменты, но и немного денег: «Дамы протягивали четвертаки, десятицентовики и все такое».
20
Лига плюща – ассоциация восьми престижных частных университетов на Северо-Востоке США. –