отмечаются юбилейные даты писателя, обычно в ленинградском Доме писателя имени Маяковского устраивают выставки его работ — тут и графика, и акварели, и портреты в масле. Вся жизнь Канторовича, его увлеченность путешествиями, его дружба с пограничниками, его любовь к литературе и театру отражены в этих многочисленных работах, показывающих развитие Канторовича-художника. Чтобы оценить уровень этих работ, достаточно сказать, что в Москве в Театральном музее имени А. Бахрушина хранится портрет С. М. Михоэлса работы Канторовича. Портрет выставлялся в одну из годовщин со дня рождения великого актера.
О Канторовиче — сатирике-карикатуристе, о тонком юморе его рисунков высоко отзывается известный ленинградский художник В. Гальба. О его способности любое свое впечатление передать зарисовкой вспоминают многие литераторы. Критик Б. Костелянец, например, рассказал, как однажды заговорили они с Канторовичем о знаменитом немецком фильме конца 20-х годов «Варьете» с Эмилем Яннингсом и Лиа де Путти в главных ролях. Фильм этот десять лет не сходил с экранов. Канторович не только рассказал о своем впечатлении от фильма, он стал тут же рисовать на листках бумаги сцену за сценой, в клеточках совсем как в своих детских рисунках.
Писатель Г. Гор написал настоящего очерка
«Хотя с Львом Владимировичем я встречался в разное время года, мысленно я всегда видел его широко шагающим в большой мороз без пальто и, разумеется, без шапки. Зимний фон сливался с его фигурой, мир вдруг превратился в полотно, в одну из картин, торую Канторович в эти дни писал. Свое время вич делил в равной мере между любимыми занятиями литературой и живописью, графикой. О литературе говорили с ним редко, гораздо чаще о живописи и графике. В 1939 и 1940 годах мы оба увлекались замечательным искусством ненецкого художника Константина Панкова и вместе принимали участие в организации его выставки в Доме писателя имени Маяковского. Я помню, как мы стояли возле только что повешенных картин Панкова и Лев Канторович говорил: «Посмотри, это особый мир, где все открыто взгляду. Картина словно просит зрителя, чтобы он в нее вошел. И действительно, мне хочется войти в картину Панкова, как входят в лес, подняться на одну из этих гор, познакомиться с изображенным охотником».
Он говорил об этом с таким убеждением, так горячо, что мне казалось — вот-вот совершится чудо и мы, зрители, сольемся в одно целое с изображением на холсте.
Уже дома, вспоминая сказанное Левой и вдумываясь в смысл его слов, я понял, что Канторович говорил не только о картинах Панкова, но и о себе, о своем стремлении к цельности во всех проявлениях жизни и искусства, о своей неотделимости от времени и жизни».
Конечно же, перед нами и воспоминания о личности писателя, и рассказ о том, какую роль в жизни Канторовича играло изобразительное искусство.
Много, очень много нарисовал Л. Канторович. Работал он скромно, без малейшей рекламы. Хорошо, что сохранились его картины, рисунки, оригиналы иллюстраций.
ерить, что главным разговор о Канторовиче-художнике впереди, что будет издан альбом его рисунков, который позволит увидеть, сколько успел он за свою короткую жизнь.
ПУТЕШЕСТВЕННИК
дорога! Здравствуй, начало пути! Тот, много ездил, тот, кто любит ездить, наверное, хорошо знает веселое настроение путника, начинающего длинное странствие. Еще много километров впереди, еще много дорог и дней впереди, еще будут места красивей, чем эти холмы, дороги лучше и хуже, но первый день пути, первые десятки километров всегда хороши, и в этот день всегда весело. Путешественники, охотники, военные люди, моряки, летчики и шоферы, наверное, поймут меня...» Так писал Лев Канторович, так передавал он ощущение человека, непрестанно стремившегося в путь. «Лева, который никогда не сидит на месте» и «ставит рекорды», своими странствиями давал друзьям повод для постоянных шуток. Когда же одна за другой стали выходить его книжки, в которых отразился опыт путешественника, стало ясно: эта страсть к путешествиям не просто «охота к перемене мест». В двадцать один год он отправился в одну полярную экспедицию, в двадцать два — в другую. Затем последовали длительные поездки на границу — ближнюю и дальнюю. За месяц до начала войны, как бы подводя итоги своих путешествий, он сказал, что провел в странствиях «треть жизни». «Я был в нескольких полярных экспедициях, на лыжах ходил по Хибинам, плавал на яхте, пешком бродил по Кавказу, летал на самолете, ездил верхом, на собаках, на оленях...»