— В таком случае, — демоны хитро улыбнулись и подмигнули друг другу: — Левиафан Цестериус.
— Наконец-то вы хоть в чём-то солидарны, — издала я краткий смешок. — Что же, тогда приступайте, мальчики. Сейчас как раз самое время.
В этот момент «звуки» в машине участились, и это могло означать лишь одно. Пора было начинать веселье.
Порт был тих и почти безлюден. Только некоторые его рабочие иногда проходили мимо, уже отправляясь домой. А тишина нарушалась лишь шумом маленьких волн реки и лёгкого прохладного вечернего ветра. Ну и, конечно же, звуками «развлечений» жёнушки моего отца и её богатенького хахаля-любовника.
Ах, если бы эти двое только знали, что их ждёт дальше…
Стоило мне дать знак демонам действовать, как они тут же стали использовать свои силы, направив их прямо на машину и спокойную водную гладь.
Мне со стороны видно не было ничего, так как их затемнённые стёкла лишали меня возможности наслаждаться видом их испуганных лиц. Поэтому я лишь вслушивалась в описания Себастьяна и Дороса, которыми они делились:
— В машину медленно проползли склизкие пожиратели. Они маленькие, как пиявки, а их слизь, липкая как пва-клей, но стоит её не смывать в течение двадцати секунд, как она начнёт разъедать их кожу, — шептал взбудоражено греческий демон-красавец. — Отсчёт пошёл…
— Смог снять машину с тормозов. Стоит машине только двинуться вперёд, и она полетит вниз… Попробую заставить её заработать и начать набирать скорость на месте, — отвечал Себастьян, буквально руководя телекинетическими нитями, которые пробрались в машину подобно магнитным волнам, что могли влиять на машину.
Проходит несколько секунд, потом ещё десять. Машина начинает трястись слишком часто, и стоны напоминают испуганные женские крики.
Хах, моя возможная мачеха нашла одного из этих склизких травителей и убийц и пришла в панику.
Затем слышится и мужской голос, что явно пытается успокоить её, но это уже без толку. Богатенький любовничек сам постепенно впадает в панику, которая проскальзывает в его голосе ещё через шесть секунд.
Проходит десять, пятнадцать секунд, и из машины раздаются уже куда более испуганные крики и весьма громкие стуки в двери с обеих сторон. Машина начала раскачиваться, а окна будто раздуваться от огромной жары внутри.
Себастьян же улыбнулся шире:
— О-о-о, мои любимые огненные чертята, они подогрели стёкла так, что те раздуются, а когда остынут и треснут, осколки вопьются в тела любовничков. А теперь… — он резко дёрнул указательным пальцем, и машина завелась, и, судя по рычанию, мотора стала набирать скорость.
Внутри началась паника, и я отчётливо услышала крики:
— Женя! Женя, сделай что-нибудь! А-а-а-а! Эти слизни повсюду! Они жгутся! Почему здесь так жарко?!
— Да заткнись и мне помоги! А-а-а-а-ай! В штанах! Почему у меня всё в шта… — когда стекло лопнуло, и несколько осколков пронзили лицо толстого укрытой рубцами оспы губернатора, я увидела, как один из слизняков пробрался в его рот.
Зрелище было… Тошнотворное. Даже я, не смотря на всю свою радость, едва сдержала рвотный рефлекс от такого.
Вопли и крики полнейшего ужаса и неподдельного страха, смешанных с болью раздались чуть ли не на весь порт.
Нам очень повезло, что последние рабочие уже ушли несколько минут назад и не смогут ни услышать, ни увидеть всё происходящее сейчас. Тут же начался хаос.
Мужчина и женщина в панике пытались выбраться наружу, но только всё было напрасно, ибо двери не поддавались, а окна были недостаточно разбиты, чтобы вылезать через них. Шины тачки начали дымиться и крутиться на максимальной скорости, готовясь уже вырваться в сторону воды.
Себастьян играл с тормозом и иногда давал жертвам почувствовать толчки вперёд или назад, но полноценно он их не выпускал в «последнюю дорогу».
Дорос несколько раз щёлкнул пальцами и, сложив руки рупором, издал очень громкий рычащий рёв, не похожий ни на одного зверя, которого я изучала всё время, пока лечилась и восстанавливала свою жизнь.
Я поспешила, было, ударить по плечу рыжеволосого демона и остановить его. Ведь звук был достаточно громкий, и рабочие могли бы вернуться на шум.
Но сам демон лишь хитро усмехнулся и подвёл меня чуть поближе к себе:
— Не мешай и смотри на воду. Сейчас прибудет через три… Два…
— Что ты… — но не успела я задать свой вопрос, как увидела, что чистая и спокойная водяная гладь стала едва ли не дрожать, словно во время землетрясения и покрываться рябью, а после случилось то, что я совершенно не могла ожидать.