А вот Яковлев, пассажир из последнего купе, расположенного рядом со свободным тамбуром, видел, как проводница срывала огнетушитель, как бежала к горящему купе, видел все это, но на помощь не побежал. Он даже не разбудил в своем купе двух девушек, улыбавшихся еще час назад его шуткам, его молодости, его выправке… Он, согнувшись, перебежал в соседний вагон. Теперь обе девушки калеки. Их лица обгорели. И рядом с его, яковлевским, купе не услышала крика проводника совсем молодая мать. И не услышал ее маленький сын, пятилетний веселый мальчик. Когда они бросились из купе, их уже встретило пламя ревущего пожара. Мальчик успел сделать только один шаг. Его уже нет. И его матери не стало на второй день.
В ту же дверь за бегущим Яковлевым выскочили еще двое — Фролов и Стребков. Убегая, бросили товарища спящим. Товарища! Не просто пассажира — старого знакомого.
Фролов и Стребков. «Мы так растерялись, что не успели сообразить».
Невероятно, они не успели сообразить, растерялись, но… успели тщательно одеться, даже зашнуровать туфли, надеть свитеры и костюмы…
Огонь всегда огонь. Но я прошу иметь в виду — от людей, которые убегали, не требовалось особого мужества и бесстрашия, им не нужно было лезть в трескучее, жуткое пламя! Они бежали из вагона в то время, когда им еще ничего не угрожало! Они убегали, по существу, от дыма. Они убегали от дыма, хотя даже трое, объединившись, могли загасить огонь в купе, не дать ему разгореться и охватить весь вагон.
Пожар гасила поездная бригада.
Бригадир, проводники, все эти люди, не щадя себя, бросились в пламя, они были готовы к действию, готовы Высшей Готовностью. Пострадавших размещали в соседних вагонах. Машинист на пределе гонял электровоз. Маневрируя по запасному пути, он заново «сбивал» состав, освободив его от горящего вагона. Горящий вагон перегнали через стрелку на параллельный путь. Машинист успел предупредить по радио — и в километре от катастрофы был остановлен состав из цистерн с горючим, который шел навстречу огню.
…Потом поезд с силой рванулся вперед и на высшей, предельной скорости помчался к городу, помощи, людям. Лежали вокруг пустые заснеженные поля, дул сильный боковой ветер.
Меня пустили в больнице только к Шмидту.
Шмидт В. С. «С вокзала нас увозила «скорая помощь». Она шла с включенной сиреной, и, наверное, от этого звука я пришел в сознание. Тут был врач, я потом узнал, Людмила Рокитенец, и она записала с моих слов телеграмму в Новосибирск. Я сообщил, что дипломные работы, которые я вез в Тюмень, сгорели. Я был руководителем дипломных работ многих заочников из Тюменской области… Мы приехали в больницу. Я потерял сознание на несколько дней…»
Андреев В. П., главный врач клинической больницы Омского отделения Западно-Сибирской дороги, на последнем консилиуме в тот день сказал:
— Я предлагаю единственный выход — телевидение. — И набрал телефонный номер телестудии…
Шел кинофильм. Его прервали. Люди ждали заставку — «Техническая неисправность». Но…
Диктор сказал:
— Дорогие товарищи, только что нам сообщили: в железнодорожной больнице находится человек, получивший тяжелые ожоги. Его может спасти только кровь…
Андреев В. П. рассказал:
— Уже через несколько минут после объявления нашей просьбы у здания больницы появились люди. Некоторые подъезжали на такси. У комнаты, где размещена станция переливания крови, собралось около двадцати человек…
Мне не раз приходилось читать и писать самому о подобных случаях. В минуты, когда обращаются вдруг с подобной просьбой, десятки людей бросают самые важные дела, самые срочные работы — спешат на помощь совершенно незнакомому человеку. Вот она, настоящая Готовность!
К больнице продолжали стекаться люди.
В это же время за сотни километров от Омска, в Новосибирске, в Сибирском институте советской торговли, где Виталий Сергеевич Шмидт работает старшим научным сотрудником, снаряжали сотрудников для срочной поездки в Омск, к тяжелобольному. Успокаивали, как могли, жену Шмидта Нину Михайловну, тоже научного работника, помогли ей вылететь в Омск…
В это же время военные власти разыскали сына Шмидта — Мишу, и он был направлен к отцу из части, в которой служит.
В это же время из Тюменской области шли телеграммы: «Не можем ли оказать помощь?» Их посылали люди, у которых Шмидт был руководителем дипломных работ…