Ребята показали председателю кишлачного Совета свои карты — на них снова зеленели всходы, рокотал трактор Гулямджона Халикова, он издалека помахал всем, кто стоял у арыка, и кивнул на светло-зеленые струны хлопчатника — подкормка закончена!
Спали в ту ночь крепко, без снов. За полчаса до работы, утром, наметили провести волейбольный матч.
Максуда проснулась от грохота. Над крышей дома будто летели бомбардировщики — гул был ровным и могучим. Максуда разбудила девушек. В коридоре уже слышались шаги.
…Они несколько раз пытались пройти тот километр, который разделял их карты и полевой стан, но ураган был сильней их. Он нес песок и колючки. Никто из них не мог бы ответить на вопрос: зачем пробивались к полю? Пусть бы добрались — защитить не смогли бы все равно. И не увидели бы все равно во мгле миллионы улетающих новых светлых ростков, которые через несколько дней вытянулись бы веточки, зазеленели бы листьями и зацвели бы…
Все сначала.
Жизнь каждого человека состоит из моментов, формирующих его как личность. Максуда в то утро повзрослела. В то утро она впервые с такой глубиной испытала чувство ответственности за настроение каждого из членов бригады. Она поняла, что как бригадир и комсорг должна объединить своих ровесников, стать в чем-то спокойнее, собранней их — это ведь долг любого руководителя. В ней не боролись, а слились, дополняя друг друга, два желания — быть необходимой, и полезной тем, кто нуждается в надежной помощи, и попытаться воспитательными мерами повлиять на атмосферу в бригаде: естественную растерянность перед роковым невезением обратить в решительность и настойчивость. Хрупкая девушка с тонким красивым лицом была уже почти педагогом: до окончания Кокандского педагогического института Максуде остался один год. Она не одна из бригады учится в вузе. Хадича — в сельскохозяйственном, Кенжехон — в педагогическом, Мамлакатхон поступает тоже в сельскохозяйственный.
Совещались они недолго — вышли на карты и начали снова с арыков.
Работали в едином ритме, времени не замечали, а оно летело быстро и приближало главную угрозу — упущение всех сроков сева. Весна была коротка.
Из правления приезжали постоянно — какая нужна помощь? Что нужно? Рассказывали, что в соседних хозяйствах от ураганов также пострадали посевы, особенно на целинных землях, где лесополосы еще молоды и редки.
На картах главными людьми в третий раз стали сеяльщики Алтмишбой и Валиджон. Они работали отчаянно. Фуфайки не снимали даже на короткие минуты передышки, волосы расчесать не могли — пыль превратила волосы в рыжий войлок. Валиджон сказал Максуде, что «расчешется» вечером ножницами.
Все ребята были расставлены на картах так, чтобы с помощью кетменей засеять те уголки, которые при поворотах трактор не мог «покрыть». В каждый квадратный сантиметр земли, окаймленной арыками, падали светло-коричневые зерна. От каждого зерна, как и от каждого усилия человека, ждали результатов.