Тутъ встрѣтили мы его, пріѣхавшаго незадолго уже до вечера, и онъ сдѣлалъ мнѣ весьма благосклонное привѣтствіе, пригласивъ меня опять съ нимъ сѣсть въ карету, въ ко торой ѣхалъ онъ тогда вмѣстѣ съ бывшимъ прежде сего у него адъютантомъ г. Грохольскимъ и еще однимъ тульскимъ чиновникомъ. Во время остальнаго пути занимался онъ въ безпрерывныхъ со мною разговорахъ. А подъѣзжая къ городу, вспомнилъ о прежнихъ сюрпризахъ, ему сдѣланныхъ. Желая показать фальшивое мое зданіе за прудомъ господамъ, съ нимъ бывшимъ и оное еще невидавшимъ, сказалъ мнѣ, чтобъ я на томъ мѣстѣ велѣлъ каретѣ останавливаться, откуда можно было наилучше оное видѣть, что я и не преминулъ учинить. И тогда началъ онъ спутникамъ своимъ оное показывать и, смѣючись, спрашивалъ ихъ, что бы они о семъ предметѣ думали и чѣмъ бы т, а- кимъ почитали? Какъ фигуру сію успѣлъ я въ сіе лѣто еще болѣе распространить и гораздо еще предъ прежнимъ усовершенствовать и придать ей еще болѣе натуральнаго вида, то почли господа сіи ее дѣйствительно строеніемъ, и намѣстникъ хохоталъ надъ ними. Однако, и онъ опять ею много любовался и тотчасъ запримѣтилъ, что было нѣсколько къ ней вновь от меня прибавлено. По пріѣздѣ же въ городъ и какъ мы поровнялись противъ нашего сада и вершины, то кинувшіяся вдругъ въ глаза ему всѣ наиглавнѣйшія наши садовыя зданія побудили его сказать: «вотъ, судырь, въ саду у васъ вижу даже я и обновки, и онѣ, какъ кажется, оживили собою всю сію гору..... но что это показалось мнѣ, продолжалъ онъ, большое такое тамъ въ вершинѣ?»—«Это изволите увидѣть ваше превосходительство», сказалъ я и замолчалъ.—«Хорошо, судырь, подхватилъ онъ, я не хочу далѣе и спрашивать, вы любите все дѣлать мнѣ сюрпризы, такъ вѣрно и тутъ что-нибудь уже будетъ, и я возьму терпѣніе».
Въ сихъ разговорахъ доѣхали мы до дворца. Тутъ встрѣтилъ его г. Давыдовъ какъ хозяинъ, со всѣми нашими городскими судьями. И онъ не успѣлъ войтить въ комнаты, какъ съ отмѣннымъ удовольствіемъ сталъ осматривать всѣ комнаты и хвалить, что онѣ росписапы очень хорошо и со вкусомъ. И, обратясь ко мнѣ, сказалъ: «вотъ, судырь, не лучше ли теперь я не болѣе [ли] походитъ уже домъ сей на дворецъ императрицынъ? Прежде какія пакостныя были у васъ обоишки; вотъ, спасибо, что вы надоумили меня и эти двери велѣли вновь проломать и сдѣлать. Теперь несравненно болѣе уже простора, и эта комната мнѣ отмѣнно пріятна и можетъ служить обыкновенною столовою». Послѣ чего, смотря изъ оконъ ея въ садъ, продолжалъ: «вотъ и садъ отсюда уже видѣнъ, и жаль, что теперь уже поздно и походить въ немъ некогда; однако, на это будетъ еще довольно времени».
Симъ кончились тогда наши съ нимъ разговоры, ибо достальное время до ужина занялся онъ разговорами съ нашимъ городничимъ и судьями. Между тѣмъ приготовленъ быль уже у насъ вечерній для него столъ въ той комнатѣ, которую онъ полюбилъ отмѣнно и которая соединена была съ заломъ новою дверью.
А наутріе поѣхали всѣ мы съ нимъ въ Бобрики, и мы успѣли только въ сіе утро представить ему набранныхъ ребятишекъ для обученія грамотѣ и пѣнію. Всѣмъ имъ, по приказанію г. Давыдова, пошиты были одноманерныя платьицы, и намѣстникъ былъ успѣхами ихъ въ ученіи доволенъ, поощрялъ ихъ и приказалъ пошить для нихъ несравненно лучшее платье, если они будутъ не прочѣ учиться прилежно.
Какъ въ Бобрикахъ намѣстнику не случалось еще никогда до того времени бывать, то, по пріѣздѣ туда, съ любопытствомъ осматривалъ онъ все тамошнее- огромное строеніе, отдѣланное тогда уже совсѣмъ вчернѣ и стоящее впустѣ. Но ему не понравилось ни положеніе мѣста., ни самое зданіе въ Бобрикахъ, и онъ удивлялся почему такая громада и въ такомъ пустомъ мѣстѣ построена, каковы были Бобрики, и говорилъ, что зданію такому несравненно бы лучше быть въ. Богородицкѣ, какъ въ средоточіи обѣихъ волостей и гораздо живѣйшемъ мѣстѣ, и жалѣлъ, что на построеніе Бобриковскаго дома употреблено столь великое иждивеніе, говоря, что едва ли онъ когда-нибудь, отдѣланъ и тутъ кто жить будетъ.