По наступленіи вечера поѣхалъ я въ бывшій въ сей вечеръ въ залѣ собранія большой маскарадъ и пробылъ въ ономъ до перваго часа ночи, имѣя удовольствіе свидѣться со многими моими знакомцами и, между прочимъ, съ другомъ моимъ и прежнимъ корреспондентомъ по «Экономическому Магазину» Васильемъ Алексѣевичемъ Левшинымъ, бывшимъ тогда еще отставнымъ подпоручикомъ, и говорить съ нимъ о многомъ.
Въ послѣдующій за симъ второй день новаго года ѣздилъ я опять къ своему меньшому командиру и былъ опятъ у намѣстника, а у перваго и обѣдалъ. И какъ въ сей день никакихъ увеселеній не было, то возвратился я послѣ обѣда на свою квартиру и нашолъ тутъ пріѣхавшаго изъ Федешова моего сына и весь вечеръ сего дня провелъ дома въ пріятныхъ разговорахъ съ пріѣзжавшимъ ко мнѣ опять отцомъ Іеронимомъ.
Какъ 3-го числа начались у насъ уже выборы, то мы съ дѣтьми поѣхали поутру въ залу собранія, но тамъ никого не застали, ибо все дворянство было уже въ соборѣ для обыкновенной присяги. И какъ намъ ни тамъ, ни тутъ однимъ дѣлать было нечего, то разсудили мы между тѣмъ съѣздить къ намѣстнику. Однако его не удалось намъ видѣть, почему возвратились мы опять въ залу собранія и нашли уже все дворянство, занимающееся въ выборѣ по уѣздамъ новыхъ предводителей. Я, какъ посторонній членъ, не бралъ въ томъ соучастія, а смотрѣлъ только безпристрастнымъ окомъ, на все тутъ происходившее и досадовалъ па наглую несправедливость, при баллотировкѣ наблюдаемой (sic), и на явное пристрастіе многихъ, и суетился только о томъ, чтобъ узнать, кого выберутъ къ намъ въ Богородицкъ въ судьи и съ кѣмъ намъ судьба опредѣлитъ этотъ годъ вмѣстѣ раздѣлить время.
Обѣдалъ я въ сей день опять у г. Давыдова, а, возвратясь на квартиру, нашолъ тамъ пріѣхавшаго ко мнѣ Василія Ивановича Кислинскаго изъ Федешова, а изъ Калуги самую хозяйку, съ сыномъ своимъ, Петромъ Антоновичемъ, имѣвшимъ незадолго до того въ Калугѣ несчастіе: что при стрѣляніи изъ ружья разорвало оное и повредило ему чрезвычайно руку; а ввечеру ѣздили мы всѣ въ театръ и съ удовольствіемъ смотрѣли представленіе комедіи «Хвастуна» и оперы «Бочара».
На четвертый день происходилъ выборъ дворянскихъ предводителей, а потомъ въ кандидаты въ верхній земскій судъ. И какъ намъ хотѣлось и сіе видѣть, то ѣздилъ я опять въ залу собранія и упрошенъ былъ алексинскими дворянами баллотировать вмѣстѣ съ ними. Все сіе продолжалось очень долго и меня зазвалъ обѣдать къ себѣ отмѣнно меня приласкавшій г. Григоровъ, Петръ Васильевичъ. Ввечеру же ѣздили мы въ бывшій въ сей день концертъ, гдѣ я видѣлся опять со многими изъ своихъ знакомцевъ.
При наступленіи 5-го дня, занялись всѣ дворяне выборомъ новыхъ судей, но я при томъ не былъ и не баллотировалъ, а ѣздилъ по дѣламъ своимъ къ г. Давыдову, куда прискакалъ от намѣстника за мною ординарецъ съ приказаніемъ, чтобъ я къ нему былъ. Я обрадовался сему случаю и, вознамѣрясь употребить его въ свою пользу, завернулъ па минутку въ свою квартиру для взятія съ собою садовой книги. Намѣстникъ принялъ меня по-прежнему весьма благосклонно и, пользуясь досугомъ, распрашивалъ меня о волости и обо всемъ, что было надобно. По окончаніи же того, приступилъ я къ нему съ просьбою Объ, увольненіи меня въ Петербургъ. Намѣстникъ изумился, о семъ услышавъ. И какъ ему отпустить меня для волостныхъ надобностей не хотѣлось, то спросилъ онъ меня: зачѣмъ бы я туда хотѣлъ и какая бы была мнѣ нужда? Тогда пересказалъ я ему свою надобность, о чемъ не успѣлъ онъ услышать, какъ мнѣ сказалъ: «О, когда только въ этомъ состоитъ ваша надобность, то не для чего вамъ забиваться въ такую даль, а оставайтесь-ка спокойно при волости, а о сынѣ, вашемъ беру я на себя выпросить у князя Григорія Александровича ему и сержантскій чинъ и отсрочку, на сколько тебѣ надобно». Я ему за сіе большой поклонъ и, поблагодаривъ, сказалъ далѣе: «великую бы, ваше высокопревосходительство, оказали мнѣ тѣмъ милость и тѣмъ паче, что мнѣ хотѣлось очень еще подержать его при себѣ годъ или другой, для усовершенствованія его въ наукахъ, а особливо въ рисованіи, къ чему онъ имѣетъ великую охоту и отмѣнную способность, а особливо къ рисованію съ натуры разныхъ видовъ и мѣстоположеній». И тотчасъ послѣ сего сталъ ему сказывать, что онъ уже сдѣлалъ и такую книгу, составленную изъ срисованныхъ сценъ и садовыхъ видовъ. Симъ произвелъ я въ намѣстникѣ превеликое любопытство. «Ее видѣть весьма бы я хотѣлъ, сказалъ онъ мнѣ, и не привезъ ли ты ее съ собой?»—«Привезъ, ваше высокопревосходительство, и она со мною здѣсь».—«О, такъ покажи же намъ, покажи же». Тогда побѣжалъ я тотчасъ за нею къ каретѣ и принесъ ее къ нему, разговаривавшему между тѣмъ съ случившимися быть тогда у него генераломъ Бутурлинымъ и нашимъ губернаторомъ г. Заборовскимъ. Намѣстникъ не успѣлъ ее издали увидѣть, какъ воскликнулъ: «о, какая ажно у васъ она большая! Покажи-те, судырь, покажите». Тогда раскрывъ ее, сказалъ я ему: «но извините, ваше высокопревосходительство, рисовальщик въ ней одни только скицы нарисовалъ, на скорую руку и почти вчернѣ только, а онъ мог-бы нарисовать сіи и гораздо лучше».