Наступившій послѣ сего 23 уже день мѣсяца генваря былъ для меня весь какъ-то очень неладный, и все не то дѣлалось, чего я ожидалъ. Я надѣялся, что сыну моему будетъ еще лучше, но ему опять нѣсколько похужѣло. Думалъ поутру, что всѣ прочіе мы здоровы, а вмѣсто того сказываютъ мнѣ, что матушка-теща моя занемогла и очень сильно. Господи! какъ насъ всѣхъ сіе перетревожило и, опасаясь всего по тогдашнему дурному и опасному времени, спѣшу ее поить своими декоктами и, уклавъ ее въ постель, укутывать, и, спасибо, она послушалась и получила рожу, отчего и получила облегченіе. Далѣе, думали мы, что въ сей день будемъ мы обѣдать у князя на имянинахъ, а онъ и не подумалъ звать и сдѣлалъ тѣмъ дурачество непростительное, и я о семъ немного тужилъ, а еще доволенъ былъ, что не я у него, а онъ у меня остался въ долгу. Далѣе, думалъ навѣрное, что получу въ сей день многія газеты, и нѣкоторыя мною съ любопытствомъ ожидаемыя, но получилъ одинъ только нумеръ «Ерлангскихъ Вѣдомостей», получаемыхъ мною въ сей годъ. Хотѣлъ изъ нихъ, по обыкновенію своему, интереснѣйшее перевести, но заѣхавшіе гости и сего сдѣлать не допустили. Наконецъ, одну изъ коровъ нашихъ другая пробрухала, и произошли от того досадныя домашнія дрязги. «И тьфу! какая пропасть, воскликнулъ я ввечеру сего дня; надобно-жъ случиться такому безпутному дню, наполненному столь многими дурными происшествіями. Ну, не велятъ снамъ вѣрить, а не даромъ я сегодня попа во снѣ видѣлъ. Нѣтъ! нѣтъ! разсмѣявшись потомъ сказалъ я, дурно поповъ во снѣ видѣть!»
Но, взамѣнъ непріятностей сего дня, весь послѣдующій за симъ былъ для насъ пріятный. Весь нашъ домъ обрадованъ былъ тѣмъ, что, по благости Господней, милому нашему Павлу Андреевичу такъ полегчало, что онъ въ состояніи былъ поѣсть и заставить себя выводить на минуту въ перед-спальню, и учился ходить, хотя былъ и очень слабъ, а другую половину дня всю проспалъ. Также и самъ я пооправился; а и матушка стала оправляться, наконецъ и самые гости наши занимали насъ пріятными разговорами.
Но и сей радости и удовольствію нашему не суждено было долго продолжаться. А на другой же день за симъ нарушена она была новою заботою и новою въ домѣ нашемъ тревогою. Начала жаловаться наша старшая дочь опять головою. Я заставливалъ ее чихать, но и сіе помогало мало, что доказывало мнѣ, что боль ея въ головѣ происходитъ от простуды. Къ вечеру она такъ разнемоглась, что слегла даже въ постель. Господи! какъ мы опять симъ перетревожились! Мы ну-ка ее скорѣе лѣчить, ну-ка банить ей ноги. Но какъ и сіе помогало мало, то не инако полагалъ я, что и она сляжетъ у насъ горячкою, ибо всѣ тогдашнія болѣзни начинались головною болью.
Какъ болѣзнь дочери нашей продолжалась и въ слѣдующій день, въ который старушка моя теща была имянинница, да и сынъ все еще худо выздоравливалъ, то не стали мы, по обыкновенію прежнему, звать къ себѣ на обѣдъ гостей, но сіи и сами не преминули ее посѣтить, такъ что къ вечеру съѣхалось их-таки довольно, и былъ у насъ порядочный ужинъ. Но изъ всѣхъ гостей наипріятнѣйшимъ былъ для меня заѣхавшій къ намъ опять г. Хрущовъ, Александръ Ивановичъ, сей и милый, и любезный молодой человѣкъ, котораго я съ перваго взгляда полюбилъ. Онъ ѣхалъ тогда въ Москву и у насъ ужиналъ.
Сыну моему становилось хотя часъ-отъ- часу лучше; но слабость и худоба его была ужасная; онъ такъ исхудалъ, что казалось, будто онъ недѣль шесть лежалъ больнымъ, и силы возвращались въ немъ весьма медленными стопами; а дочь принужденъ былъ уже лѣчить лѣкарь, и она была хотя больна, но все еще такъ, что мы ласкались надеждою, что она не сляжетъ.
О намѣстникѣ нашемъ получилъ я вѣрное извѣстіе, что онъ будетъ къ 28 числу въ Тулу и, тутъ поживъ, поѣдетъ въ Курск , а оттуда въ Москву, а въ армію въ дальній путь развѣ будущею весною.
Въ послѣдующій день имѣлъ я у себя трехъ неожиданныхъ гостей, которые всѣ были для меня весьма пріятны, а пріятнѣе и милѣе изъ всѣхъ одинъ, а именно сынъ мой, который столько уже обмогся, что его двѣ сестры приводили на минуточку ко мнѣ въ кабинетъ. Легко можно заключить, что я встрѣчалъ его съ превеликимъ удовольствіемъ и, благодаря Бога, радовался душевно, видя его опять выздоравливающимъ.