Я вытащил на ходу из портфеля тетрадь и, остановившись, быстро написал: "Дорогие ребята, пионерская организация..." Дальше у меня почему-то не пошло, хотя сама находка показалась мне блестящей. И, не в силах сдержать радость, я побежал домой, чтобы рассказать обо всем маме.
Дверь мне открыла Полина Харитоньевна. С тех пор как я ее спас от неминуемой смерти, она зачастила к нам: пьет с нами чай или обедает. Ей нравилось, что из наших окон хорошо видно, кто куда пошел, кто что понес, кто как одет. Мама ее жалела и говорила, что в ней, в Полине Харитоньевне, сильны пережитки прошлого, что она из буржуазной среды. Конечно, ей ведь восемьдесят лет.
Вид у Полины Харитоньевны был испуганный, особенно в этом странном салопе, который она натянула на себя. А в тот момент, когда она открыла дверь, меня как раз снова посетило вдохновение, и я выпалил ей прямо в лицо продолжение своей речи.
- "Дорогие ребята! - крикнул я торжественно-торжественно. Я теперь начинал понимать Нину. - Пионерская организация, известная своим благородством..."
- Что-нибудь случилось? - спросила Полина Харитоньевна, отступая.
- Случилось, - ответил я.
- Что? - Полина Харитоньевна всего боялась.
- Меня назначили вожатым! - крикнул я и пролетел мимо нос в комнату, чтобы записать продолжение речи.
Она вошла следом за мной:
- Вожатым? Тебя?
Я вырвал листок из тетради и быстро стал записывать речь.
- В первый класс "А", - ответил я.
- Ну, что ж, Бока, теперь ты должен будешь показывать пример другим.
- Не называйте меня больше Бокой, - попросил я, - я уже не маленький.
- Хорошо, - согласилась Полина Харитоньевна. - Может быть, пообедаешь?
- Нет, - твердо ответил я, - я буду сочинять речь... и развивать силу воли. Волевой человек может добиться чего угодно.
Я склонился к столу, потому что почувствовал, что меня опять осенило.
В это время хлопнула входная дверь. Пришла мама. Я выскочил ей навстречу.
- Мама! - закричал я. - У меня хорошая новость!
- Тише, тише, не кричи так, - попросила она.
- Меня назначили вожатым в первый класс, - с ходу перешел я на шепот.
Мама скептически поджала губы. До чего же все-таки взрослые скучный народ! Я думал, она закачается или хотя бы улыбнется. Ну ничего, когда она узнает, какие я задумал дела, поверит в меня.
- Только не называй меня больше Бокой, - предупредил я и удалился в свою комнату.
Речь была написана, и теперь, нежно разглаживая эту драгоценную бумагу, я учил ее наизусть.
- "Дорогие ребята! Пионерская организация, известная своими славными делами, прислала меня к вам, нашим младшим товарищам..."
Я перестал читать, подкрался к двери и приложил ухо к замочной скважине, чтобы послушать, что обо мне говорят мама и Полина Харитоньевна.
- Неужели исправится? - долетел до меня голос мамы. - Неужели возьмется за ум?
- А что вы думаете, - ответила Полина Харитоньевна. - Обещал развивать силу воли.
- Боже мой! - вздохнула мама. - Чего он только не обещал развивать: и силу воли, и память, и внимательность, и не лгать, и не драться, и, наконец, помогать мне!
Я решил напомнить о себе и прокричал в замочную скважину:
- "Чтобы я закалил вас и подготовил нам достойную смену..." - На слове "смена" у меня сорвался голос, и получилось не очень красиво.
Тем не менее я прильнул глазом к скважине: Полина Харитоньевна и мама были передо мной как на ладони. Представьте, они с аппетитом обедали, пока я страдал на благо общества. Я с возмущением открыл дверь.
- А, Бока, - сказала мама. - Может быть, все же пообедаешь?
- Опять "Бока"! - возмутился я. - Это, наконец, надоело.
Но за стол я сел. От этой речи я здорово проголодался.
После обеда я вновь вернулся к своей работе. Пробежал речь глазами и остался доволен. Вот только нет в ней упоминания о мужестве. Вставил в нескольких местах слово "мужество".
- Борька! - крикнул кто-то за окном. - Збандуто!
Я узнал Сашкин голос.
"А-а-а, притащился! - подумал я. - Ну покричи, покричи. Только теперь мне не до тебя. Я занят серьезным делом, это тебе не этюды для флейты".
- "Дорогие ребята! Пионерская организация, известная своим мужеством, прислала меня к вам, нашим младшим товарищам, мужественным, мужественным..." продолжал я повторять одно слово, как испорченный проигрыватель, явно выжидая, позовет меня Сашка еще или нет.
Нет, не зовет. Неужели ушел? Предатель! Бросает друга в трудную минуту! Чтобы убедиться, что Сашка действительно предатель, я подошел к окну - мы живем на первом этаже - и открыл его.
Сашка стоял на своем обычном месте.
- Ну, скоро ты? - спросил он.
- Не мешай, - ответил я. - Я занят.
- А как же я? - удивился Сашка. - Что же мне делать в полном одиночестве?
- Действительно, - я посмотрел на его постную физиономию, - а как же ты? - и, не раздумывая, полез в окно.
От сквозняка совсем некстати широко распахнулась дверь, и мама с Полиной Харитоньевной увидели меня сидящим верхом на подоконнике.
- Ты куда? - закричала мама. - А как же твоя речь?
- Ничего, - ответил я, - даже министры читают свои речи по бумаге, - и прыгнул вниз.
Через несколько дней, когда все ребята и я, между прочим, уже забыли, что меня назначили вожатым, в нашем классе появились две маленькие девочки. Все, конечно, тотчас уставились на них. Это ведь необычное событие.
А я в это время стоял на голове на спор с Сашкой. Стоял, поглядывал на Настю и болтал ногами. На этот раз победителем выходил я. Сашка отстоял до ста, а я пошел на вторую сотню. Между прочим, это полезно. Только учителя этого не понимают. Говорят - хулиганство. А как же йоги?
Да, наша дружба с Сашкой из-за Насти зашла в тупик. С ним творится что-то невозможное. Он преследует меня днем и ночью (во сне).
Сегодня мне приснилось, что он, Сашка, уже генерал и Настя выходит за него замуж. Я проснулся в холодном поту.
Каждый раз, когда я обращаюсь к Насте, его вечно розовое лицо с двумя спелыми помидорами вместо щек делается бледным, как у мертвеца. Насколько я понимаю, это ревность. Хорошо, что он мне приснился с нормальным лицом, а то я закричал бы и разбудил маму. Я всегда кричу, когда мне снится что-нибудь страшное.
Чем это все кончится, не знаю. Из-за ревности и не такие люди погибали. Говорят, раньше многие из-за этого пускали пулю в лоб или сердце. Надеюсь, Сашка не последует этому глупому примеру. Я же изо всех сил старался облегчить его страдания. Вчера угостил его двумя стаканами сока на выбор, истратив еще шестьдесят копеек из бывшей десятки. Причем сам я выпил стакан чистой газированной воды за копейку!
- Чего вам надобно, крошки? - спросил Сашка.
- Нам нужен Боря З... - Девочка покраснела, ей трудно было выговорить мою фамилию.
А вторая ей помогла:
- Занудо...
Все только этого и ждали и сразу засмеялись.
Я догадался, что это девчонки из первого "А", вскочил на ноги и стал незаметно вытеснять их из класса.
- Это я и есть. Только я не Занудо, а Скандуто, переврал я свою фамилию.
- Извините, сказали девчонки в два голоса. Мы из первого "А". Вы наш вожатый. Мы вас ждем уже неделю.
К нам подскочил Сашка, загородил меня от девчонок и крикнул:
- Бегите, детки, он вас съест. Он Серый Волк! - Он дернул одну из них за косу.
Все стали хохотать еще больше.
Я подумал, что Сашка их сейчас доконает и они убегут, но тут вмешалась Настя и всю игру спутала.
- Перестаньте, - сказала она. - Борис, что же ты?
И действительно, мне стало стыдно. Что это я? Ведь я сам не люблю, когда над другими издеваются.
- Послушай, Красная Шапочка... - многозначительно произнес я. - Мы же разговариваем, - отстранил Сашку рукой и сказал: - Я приду к вам. Сегодня. После уроков. Будет сбор. Я уже речь написал.