С тех пор Буткевич с Чибисовым не разговаривали, глядели друг на друга, как два молодых петушка, считались врагами. Но в реальном после драки на заднем дворе произошли изменения. Некоторые из приятелей Марка стали искать расположения Лешки. Старались всячески оказывать ему внимание, постоянно крутились около него, как недавно крутились около Буткевича, громко смеялись его шуткам. В училище уважали сильных. Вместе с этим росла неприязнь Марка к Лешке. Если раньше Марк почти никогда не вспоминал про Чибисова, то теперь он не выходил у него из головы.
«Опозорил на все реальное… Надо же мне было затеять эту дурацкую «дуэль». А все этот осел Хельм. Не пришел бы он, ничего бы и не произошло. А Чибисов — сволочь… Воспользовался тем, что у меня лицо открыто… Сам я прозевал момент. Сам. Надо было добивать, когда он согнулся, когда дышать не мог… Так удачно начал», — думал Марк, обвиняя всех в своем поражении. Он уже не думал о Тине, но насмешливые взгляды, которые бросали на него некоторые парни, подорванная репутация «вожака» вызывали раздражение и злобу. Нет, так это оставить нельзя. При первом же удобном случае Марк докажет, что он не трус, остался прежним, а в тот день просто был не в форме. Чибисов будет посрамлен.
Тина долгое время не знала, что у нее есть два таких ярых поклонника. Правда, недавно одна из подруг, получавшая записки от знакомого реалиста, сообщила:
— Знаешь, два мальчишки из реального влюблены в тебя… Сережа написал.
— Очень мне надо! — фыркнула Тина, но все же попросила: — Покажи их мне.
Подруга сама не знала, кто эти два мальчика, но путем сложной переписки с Сережей и описания примет девочки все-таки узнали. Тине больше понравился Буткевич, но и Лешка произвел неплохое впечатление.
— В нем чувствуется сила, — сказала она подруге.
Теперь, проходя мимо сада реального училища, Тина, заметив кого-нибудь из своих поклонников, гордо поднимала голову и шествовала с неприступным видом, не глядя на ограду.
В этот зимний день Чибисов с Вольдемарсом Скундрой прохаживался по заснеженному саду, украдкой поглядывая на улицу. Может быть, пройдет Тина. Мальчики сделали несколько кругов и остановились у красноносого снеговика.
— Ты смотри, что наши комары соорудили, — восхищенно сказал Вольдемарс. — Как они только сумели сложить такую громадину? Я бы…
Он не успел закончить фразы, как у снеговика появился Марк Буткевич с товарищами.
— Вот это да! — закричал он. — Похож на нашего директора Хальбкугеля. Верно? — повернулся он к друзьям. — Вот только нос и уши не его.
Буткевич выдернул морковку и сбил уши.
— Не смей! Не трогай! — бросился к нему один из приготовишек, маленький, в башлыке, с ранцем за спиной. Он сжал кулаки и стоял перед плотным Буткевичем с твердым намерением защитить своего снежного человека. Остальные мальчишки отступили и принялись лепить снежки.
— Брысь! Ишь ты, Микеланджело какой выискался! Брысь отсюда! — засмеялся Буткевич и несильно хлопнул мальчишку перчаткой по носу. В него полетел град снежков. Один больно угодил в лицо. Марк рассердился. Война была объявлена.
— Ах вы так?! — заорал Буткевич. — Так получайте!
Он толкнул снежного человека. Отскочили голова и рука С метлой.
— Не трогай! Не ты делал! — закричал маленький реалист.
Тогда Буткевич натянул ему башлык на глаза и толкнул в снег. Но мальчишка поднялся, бросился на обидчика. Он уже ревел, сквозь слезы повторяя: «Не смей! Не смей, не ты делал!» — и молотил кулаками по животу Буткевича: до лица ему было не достать. А Марк под хохот товарищей толкал малыша в снег. Так повторялось несколько раз. Мальчишка остервенел. Это уже перестало походить на забаву. Маленький самоотверженно наскакивал на большого. Он что-то кричал, плакал, но не отступал.
Наконец Буткевичу надоела игра, он схватил мальчишку за шиворот, наклонил ему голову и, приговаривая: «Вот тебе! Вот тебе!» — принялся «кормить» его снегом. Ногой он толкнул снежного человека. Тот совсем развалился.
Лешка и Вольдемарс стояли молча, наблюдая за резвившимся Буткевичем, но когда Марк начал мучить мальчишку, Чибисов не выдержал.
— Хватит. Отпусти его, — тихо сказал Лешка, подходя к Марку.
Буткевич разжал руки и удивленно взглянул на Лешку:
— И ты здесь, Чибис? Тебе-то какое дело? Мотай отсюда, а то как бы чего не вышло…
Мальчишка, воспользовавшись свободой, убежал к своим. Приготовишки не приближались, но и не расходились, с интересом наблюдая за тем, что произойдет дальше. Чибисову не хотелось драться.
— Свинья ты. На слабых нападаешь, — проговорил он и, повернувшись к Марку спиной, пошел к воротам. За ним, удивленный таким мирным исходом ссоры, шел Скундра.