Жизнь и смерть Кришнамурти

В воскресенье, как я уже говорил, Кришне стало значительно хуже, он жестоко страдал, дрожь и жар усилились, а его сознание становилось все более и более прерывистым. Когда, казалось, он контролировал свое тело, он все время говорил об Адьяре, Анни Безант, членах Пурпурной организации в Адьяре (внутренней группе, созданной миссис Безант, отличительным знаком которой были пурпурные шелковые шали); ему все время представлялось, что он в Адьяре. Он вскрикивал: «Хочу в Индию! Зачем меня привезли сюда? Не знаю, где я». И повторял снова и снова до бесконечности: «Не знаю где я». Если кто-то в доме двигался, он тут же вскакивал с постели; каждый раз, входя к нему, мы предупреждали его об этом. Ко времени вечерней трапезы, к шести часам, он оставался спокоен, пока мы не закончили еду. Вдруг весь дом наполнился, казалось, ужасающей силой, а Кришна казался одержимым. Он никого не подпускал к себе, начал горько жаловаться о грязи, нечистой постели, невыносимой грязи в доме, грязи вокруг, и голосом, полным боли, сообщил о желании уйти в лес. Теперь он громко всхлипывал, мы не осмеливались прикасаться к нему, не зная что делать; он встал с кровати, присел на полу в дальнем углу комнаты, громко причитая о том, что хотел бы отправиться в индийские джунгли. Вдруг он объявил о намерении одному отправиться на прогулку, мы вынуждены были отговорить его, поскольку считали его состояние неподходящим для ночных хождений. Когда он пожелал остаться один, мы оставили его и собрались снаружи на веранде, где он вскоре присоединился к нам, неся в руке подушечку и расположившись как можно дальше от нас. Немало силы и сознания потребовалось ему чтобы выйти, но он снова удалился от нас, и его тело, бессвязно бормотавшее, было оставлено там на веранде.

То была странная группа на веранде — мы с Розалиндой сидели на стульях, мистер Варрингтон и мистер Валтон напротив, лицом к нам, на скамье, и Кришна справа от нас в нескольких метрах. Солнце село час назад, мы сидели лицом к отдаленным холмам, пурпурным на фоне бледного неба и сгущавшихся сумерек, почти не разговаривая, с чувством неизбежного разрешения; все мысли и чувства наши напряглись от странного умиротворяющего ожидания великого события.

Затем на мистера Варрингтона снизошло наитие свыше. Перед домом, в нескольких метрах, росло небольшое молодое перцевое дерево с листочками нежно-зеленого цвета, которое в ту пору цвело, благоухая и привлекая весь день жужжащих пчел, маленьких канареек и ярко окрашенных птиц. Он мягко побудил Кришну пойти под это дерево; поначалу Кришна воспротивился, затем отправился сам.

Теперь нас освещало звездное небо; Кришна сидел под Кроной нежной листвы, черневшей на фоне неба. Он все еще бессвязно бормотал, но вдруг наступило облегчение, и он крикнул нам: «Почему вы раньше не послали меня сюда?» Затем наступила короткая пауза.

Далее Кришна начал распевать. Ни слова не сошло с его уст за три дня, тело было измотано от страшного перенапряжения; слабым голосом он напевал молитву, которую пели ежевечерне в молельне в Адьяре. Затем тишина.

Давно в Таормине, когда Кришна созерцал красивое изображение нашего бога Гаутамы (Будды) в нищенском одеянии, мы почувствовали блаженный момент великого присутствия Неизреченного, ниспославшего мысль. И вновь этой ночью, когда Кришна закончил под деревом хвалебную песнь, я подумал о Татхагате (Будде) под священным деревом.

И вновь почувствовал, как мирная долина наполнилась волной этого великолепия, будто он снова послал нам благословение через Кришну.

Мы сидели, не сводя глаз с дерева, беспокоясь все ли в порядке из-за наступившей полной тишины. И пока мы смотрели, я вдруг увидел на мгновение великую Звезду, сияющую над деревом, и осознал, что тело Кришны приготовлено для Великого. Я наклонился, чтобы сообщить Варрингтону о Звезде.

Место казалось наполненным великим присутствием, я почувствовал страстное желание опуститься на колени в поклонении, ибо я осознал, что Великий Бог сердец наших явился Сам; и хотя мы не видели Его, все чувствовали великолепие Его присутствия. И глаза Розалинды были открыты и она увидала. Лицо ее изменилось до неузнаваемости, ибо она была благословлена настолько, чтобы увидеть своими человеческими глазами таинство этой ночи. Ее лицо преобразилось, когда она спросила нас. «Вы видите Его, видите Его?» Она узрела божественного Бодхисаттву (Лорда Майтрейю), когда миллионы ждали в воплощениях, чтобы на мгновение увидать лишь отблеск Всевышнего, но ее глаза были глазами невинности, она служила Богу преданно, и мы, кому не суждено было увидеть Чуда той ночи, увидели его отражение на ее лице, бледном от экстаза в звездном свете. Никогда не забуду ее взгляда, поскольку, не видевший, но восторженный от присутствия Господа нашего, я чувствовал как он повернулся к нам и сказал несколько слов Розалинде; ее лицо засияло в божественном экстазе, когда она ответила: «Я буду, я буду». — И она говорила слова как обещание, исходящее из совершенной радости.

Никогда не забыть мне ее лица; даже на меня через нее снизошло Благословение. На ее лице отражался восторг сердца, поскольку внутренняя часть ее существа пылала от его присутствия, но ее глаза были зрячи, и молча я молился, чтобы он смог принять меня как своего слугу, и наши сердца наполняла молитва об этом. Вдалеке мягко звучала божественная музыка, все слышали присутствие скрытых от нас Гандхарвасов (космических ангелов, творящих музыку на небесах). Сияние и Слава присутствия многих Сущностей ощущались в течение получаса; Розалинда, дрожа, со слезами восторга на глазах, все видела. «Смотрите, видите?» — повторяла она опять и опять, или: «Слышите музыку?» Затем мы услыхали шаги Кришны и увидели белую фигуру, подошедшую в темноте, и все закончилось. Розалинда вскричала: «Вот он идет! Идите, чтобы привести Его, идите же», — и откинулась на стуле в обмороке. Очнувшись, она, увы, ничегошеньки не помнила, все стерлось из памяти, кроме до сих пор звучащей в ее ушах музыки.

На следующий день у Кришны возобновились дрожь и бред, хотя теперь это продолжалось несколько минут и через более длительные промежутки времени. Весь день он пролежал под деревом в самадхи [15] а вечером, как и накануне, Кришна медитировал, и Розалинда вновь увидала три фигуры, быстро удалявшиеся с Кришной, оставив его тело под деревом. С того времени каждый вечер он медитировал под деревом.

Я описал то, что видел и слышал, не вдаваясь в комментарии, так как считаю, что необходимо время, по крайней мере для меня, чтобы полностью осознать блаженство, свидетелями которого нам даровано было быть; теперь я точно знаю, что жизнь идет в одном направлении — в служении Богу».