Долина Ишмурх ориентирована приблизительно с севера на юг, перпендикулярно главному хребту Восточного Гиндукуша. Это наиболее прямой путь, связывающий высокогорье с грандиозной долиной реки Аб-и-Пяндж, идущей в основном параллельно главному хребту. Таким образом, «наша» долина образует близкий к идеальному поперечный разрез горного массива и позволяет на отрезке длиной всего 25 километров по прямой наблюдать все природное разнообразие, характерное для Восточного Гиндукуша к северу от главного хребта.
Долину можно разделить на три высотных участка, различных по характеру их живой и неживой природы. Нижний, расположенный на высоте до 3200 метров, имеет четко выраженный степной и полупустынный характер, как и долина Аб-и-Пянджа. Плоская широкая поверхность заполнена каменными обломками и напоминает высохшее речное русло. Расчлененные эрозией склоны из конгломератов образуют с обеих сторон словно бы ряды гигантских земляных пирамид. Редкая растительность видна лишь в местах, увлажненных талыми ледниковыми водами, белесоватые потоки которых вынесли сюда некоторое количество минерального материала. К таким местам относятся прежде всего два островка ивовых кустарниковых зарослей, которые местные жители называют «джангалом». Один из островков находится там, где от долины Ишмурх-Даррах на высоте 2850 метров отходит долина Чап-Даррах. У слияния потоков, текущих по обеим этим долинам, возникли заросли ивовых кустарников с неожиданно густой и яркой зеленью. Второй островок зелени находится на высоте 3200 метров. Здесь также один из горных потоков делится на несколько рукавов. Эти заросли сильно отличаются от нижних: ивовые кусты разрежены, травяной покров отсутствует, и похоже, что это место периодически затапливается. Видимо, поэтому животный мир здесь весьма беден. У верхнего зеленого пятна, на высоте 3200 метров, и заканчивается нижний, степной участок долины. Весь первый день нашего пути мы шли этим высотным участком, наш поход по безрадостной, выжженной земле напоминал скорее прогулку по лунной поверхности, нежели движение в глубь высокогорья.
Лишь в следующем высотном отрезке (3200–3800 метров) долина приобретает высокогорный характер. Днище ее круто поднимается вверх, склоны, сложенные кристаллическими сланцами, сильно расчленены и образуют причудливые башни, иглы, острые ребра и зубцы. Долина практически лишена растительного покрова, включая и берега бурной реки. Стремительный поток ледяной воды с грохотом мчит каменные глыбы, не давая появиться здесь хоть какой-нибудь растительности. Этому мешают и резкие перепады уровня воды, который изменяется не только по сезонам, но и в течение одного дня в зависимости от скорости таяния ледников.
Ничего живого не видно под камнями у края потока, лишь в местах, где между ними есть немного мелкого серого песка, напоминающего муку, изредка можно обнаружить. паучков и мелких хищных насекомых, способных без ущерба переживать длительные периоды, неблагоприятные для охоты.
По обеим сторонам долины — обширные каменистые осыпи, доходящие до подножия скалистых стен. Со стен и желобов время от времени срываются каменные лавины, приводящие в движение обширные участки осыпей. Здесь почти негде развиваться живой природе. Лишь изредка на удобных местах под защитой скальных утесов появляются травянистые островки, каждый не более нескольких десятков квадратных метров, а между ними — целые моря мертвого камня. Среди разнотравья встречаются и ярко цветущие растения, например иван-чай, образующий красно-фиолетовые пятна, пли голубая живокость. О высокогорном характере ряда растений говорят даже их латинские названия: Draba tibetica, Draba carhemirica (крупка тибетская, крупка кашмирская) и др. Такой же ландшафт сохраняется и вокруг нашего базового лагеря у конца ледника, на высоте 3850 метров.
Верхний участок долины (выше 3800 метров) представляет собой ледниковое высокогорье. Нижняя часть ледника почти полностью погребена под слоем каменных обломков и крупных скальных блоков. Издали ледник кажется широкой и плоской дорогой, но, вступив на него, попадаешь в лабиринт из льда и валунов. Надо внимательно следить за ориентирами, особенно при плохой видимости, иначе ледник может стать для нас настоящей ловушкой. Скальные глыбы на подпорках из не успевшего растаять льда выглядят как гигантские грибы. Иногда достаточно легкого толчка, и каменная шапка летит вниз. В других местах из каменных блоков образовались мосты через трещины в леднике, где в глубине шумит водный поток. На поверхности ледника — резкие различия в температуре, и не только в дневное и ночное время, но и в солнечные дни — на освещенных и затененных участках. В такие ясные дни, когда мы могли продвигаться по леднику в одних рубахах, нас даже атаковали слепни азиатского высокогорного вида Hybomitra hunпоrum.
Под склоном главного хребта, гребень которого проходит на высоте примерно 6000 метров, долина, а с нею и ледник разветвляются. Западная ветвь простирается до точки, где, согласно нашей схеме, должен быть массив Лунгхо. Восточная ветвь ледника стекает с широкого седла Анушах в главном хребте, через которое можно перевалить на юг, в пакистанскую часть Восточного Гиндукуша. Южнее обоих плеч ледника находится отвесная стена гор, обращенная к нам своим северным обледенелым фасадом, над которым громоздятся внушительные массивы льда, скалы и стройные пирамиды пиков. От склонов пирамид ответвляются короткие и невероятно крутые гребни. Это пока еще безымянный мир, в который до сих пор не ступала нога человека.
Жители поселков Ишмурх, Хандуд и Калайи-Панджа никогда сюда не доходили. С их полей и пастбищ просматриваются лишь отдельные фрагменты ледникового высокогорья, и, поскольку оно не оказывает видимого влияния на урожай ячменя и на рост ягнят, его вершины остаются никак не названными. Европейцы же, одержимые страстью все поименовать, начертить, записать, занести в каталог, входят в этот край впервые.
Мы оказываемся лицом к лицу с проблемой, как ориентироваться и как договариваться между собой, когда ничто в окружающем нас мире не имеет названия. Кроме того, мы находимся в гораздо более сложных топографических условиях, чем обычная экспедиция, цель которой — одна определенная вершина, а промежуточные лагеря достаточно обозначить просто порядковыми номерами. Оказавшись в виду нашей заветной мечты — вершины Лунгхо, бледневшей на юго-западе, мы одновременно захвачены зрелищем многих других белоснежных великанов, сверкающих в темно-синем небе над долиной Ишмурх. И ни об одном из них альпинисты не имеют никакого представления! Вот где неограниченная возможность выбирать, ставить новые цели и прокладывать новые пути! В базовом лагере ведутся долгие взволнованные дискуссии, они продолжаются и в эфире с помощью наших транзисторных радиостанций между отдельными разведывательными группами. Тут нужно выражаться точно и лаконично, на длинные описания пути и места нет времени. И словно грибы после теплого дождя, рождаются новые географические названия. Рождаются и часто тут же исчезают в зависимости от того, насколько автору удалось охарактеризовать увиденное, или же от того, каков авторитет автора среди участников экспедиции. Ни одно из этих названий пока не появилось на картах — они сохранились лишь в полевых книжках и в нашей памяти. Воспоминания о работе в горах будут всегда связаны для нас с этими условными названиями.
Решено, что наши альпинисты разделятся на два отряда. Один будет действовать в районе западной ветви ледника, под склонами, над которыми доминирует вершина, принятая нами вначале за Лунгхо. Поэтому лагерь, развернутый на этом участке ледника, мы назвали «лагерем Лунгхо». Второй отряд двинется по восточной ветви ледника. Над ней возвышается монолитная ледовая стена, она хорошо просматривается не только из базового лагеря, но видна еще задолго до подхода к нему, из нижней части Ишмурхской долины. Это ослепительный ледовый барьер с редкими обнажениями скал. Непередаваемое впечатление создается, когда смотришь на острый ледяной край — лезвие ледникового ножа — и смятые складки льда на двухкилометровой стене. Гора-красавица! На нашем экспедиционном языке мы называем ее Трапецией за ее трапециевидные очертания. Поэтому и лагерь, приютившийся под этой горой среди каменных нагромождений боковой морены, имеет радиопозывные — «лагерь Трапеция».