Таким образом, первым ограничением власти магистра являлась необходимость совещаться с братьями, но не со всеми и не всегда, так как устав здесь предусматривает тонкие нюансы. Например, магистр имел право давать ссуды, очевидно под проценты, в пользу ордена. Если сумма не превосходила тысячи безантов, ему требовалось согласие нескольких достойных людей монастыря. Если же он хотел отдать в рост больше, ему необходимо было заручиться одобрением большего количества братьев. Он назначал высшие чины провинций ордена с согласия своего капитула, когда речь шла о наиболее важных провинциях, и единолично выбирал бальи второстепенных округов. Короче говоря, с помощью капитула, нескольких советников, а иногда и в одиночку магистр принимал участие в работе всех механизмов жизнеобеспечения ордена, следя за состоянием замков, отношениями с Западом, перемещением имущества, лошадей и денег, вывозом на Запад больных и стариков или, напротив, ввозом на Восток свежих сил… И чтобы магистр, несмотря ни на что, всегда мог принимать неотложные решения, требующие, однако, обсужденияс братьями, его постоянно сопровождали, по меньшей мере, два рыцаря. Это были не только советники, но еще и контролеры.
Еще одной уздой, сдерживавшей инициативу магистра, служила власть других сановников ордена. В иерархических статутах 1160 1170 гг., за положениями о магистре следуют аналогичные предписания для сенешаля, маршала и пр.
Второй по рангу сановник ордена, сенешаль, полностью замещал магистра в случае его отсутствия. Но еще более высокое положение занимал маршал, который постоянно следил за дисциплиной в ордене, надзирал за теми, кому поручалась забота о животных, вооружении и имуществе, делал необходимые закупки. Его роль была особенно важна во время военных кампаний, так как «все братья-сержанты и все воины находятся под командованием маршала, когда они выступают в поход» (статья 103). Будучи главой штаба, он лично участвовал в битве, поскольку, если натиск тяжелой конницы ослабевал, он становился — образ говорит сам за себя — его «острием».
Командор Иерусалимской области (или королевства) брал на себя функции казначея ордена: «Все ценности монастыря, где бы они ни были приобретены, по ту или эту сторону моря, должны быть переданы в его руки» (статья 111). Разумеется, он не имел права ими распоряжаться, до тех пор пока их не видел магистр, но после соблюдения этой формальности он отвечал за их употребление. Все трофеи, добытые в ходе военных кампаний, поступали к нему, кроме животных и оружия, которые переходили к маршалу. Он обеспечивал связи Иерусалима с монастырями тамплиеров на Западе при посредстве командора свода Акры, следившего за всеми перевозками ордена через этот порт. Он осуществлял и другую важную задачу, распределяя тамплиеров по разным монастырям и крепостям ордена в зависимости от возможности их размещения и военных нужд. Под его прямым командованием находился драпье, интендант ордена, который обеспечивал братьев одеждой и военным обмундированием (постельными принадлежностями, палатками и пр.).
Упомянем и о командоре Иерусалима, отвечавшем за защиту пилигримов, традиционную миссию храмовников, о котором я расскажу в главе, посвященной этому направлению деятельности ордена. Назовем еще некоторых сановников, назначавшихся для командования братьями-сержантами, например: заместителя маршала, который руководил весьма многочисленными братьями из конной стражи; гонфалоньера (знаменосца); командора свода Акры и, наконец, туркопольера, возглавлявшего легкую конницу, набираемую исключительно из местных туркопов, которые сражались на тюркский манер, т. е. верхом и с луком.
В своей службе эти старшие командиры ордена не могли действовать независимо от магистра. Он же имел перед всеми преимущество «всеобъемлющей компетенции». Воля и личность магистра обладали огромным влиянием, которое могло оборачиваться как в лучшую, так и в худшую сторону. Первого мая 1187 г. магистр ордена Храма Жерар де Ридфор вступил в бой, получивший название битвы при Фонтен дю Крессон, при неблагоприятных обстоятельствах, дававших численный перевес противнику. К тому же он не обратил внимания на отрицательное мнение присутствовавшего там магистра госпитальеров и Жаклина де Мальи, которого исследователи долгое время принимали за маршала Храма, но который был всего лишь простым рыцарем.
Помимо неформального совета мудрых мужей, обязанных высказывать свое мнение в любой ситуации, существовал капитул или, скорее, капитулы, представлявшие собой постоянно действующий орган ордена. Капитулы локальных командорств заседали еженедельно, провинциальные капитулы — раз в год, а генеральный капитул собирал на Святой земле сановников Сирии-Палестины и Запада раз в пять лет. Это была неповоротливая и сложная машина! О том, чтобы провести генеральный капитул по поводу избрания магистра, не могло быть и речи: в ситуации чуть ли не перманентной войны присутствовать на нем смогли бы далеко не все. В этом совете участвовали только тамплиеры Святой земли, т. е. их ничтожное меньшинство, определенное с помощью процедуры, сравнимой с процессом избрания венецианского дожа. Судите сами.
Как только становилось известно о смерти или отставке магистра и складывалась благоприятная обстановка, маршал созывал сановников ордена. Это приглашение относилось ко всем как на Востоке, так и на Западе, но представители Европы участвовали в совете, только если уже находились на Святой земле. Выбирался великий командор, который наблюдал за проведением капитула. Он же назначал командора выборов, который назначал себе помощника.
«И эти два брата должны были назвать двух других братьев, чтобы их стало четверо. И эти четверо должны были избрать двух других братьев, чтобы их стало шестеро», и так до двенадцати…
в честь двенадцати апостолов. И эти двенадцать должны вместе избрать брата-капеллана, чтобы он символизировал собой Иисуса Христа и приложил все усилия для сохранения мира, любви и согласия между братьями. И братьев станет тринадцать. И среди них должно быть восемь братьев-рыцарей, четыре сержанта и брат-капеллан. И эти тринадцать выборщиков должны происходить… из разных народов и разных стран, чтобы сохранить мир в доме (статья 211).
Тринадцать выборщиков определяли нового магистра и провозглашали его избрание перед капитулом. В целом к услугам магистра был многолетний опыт ордена. Он исполнял важные функции как на Западе, так и на Востоке. «Люди с передовыми взглядами», вроде Тремеле и Ридфора, встречались нечасто, и так же редки были выходцы из аристократии Святой земли, как, например, Филипп Наблусский.
Статья 87 дополнений уточняет, что магистр с согласия капитула назначает «командоров области Триполи и Антиохии, Франции и Англии, Пуату, Арагона, Португалии, Апулии и Венгрии». Это неточный, но бесценный список, поскольку здесь мы впервые получаем представление о территориальной структуре ордена Храма.
Покинув Марсель, Гуго де Пейен оставил там своих представителей с поручением продолжать начатую им пропаганду и вербовку. Один из этих людей, Пайен де Мондидье, был назначен «магистром Франции»,[111] что на тот момент следовало понимать как территорию языка ланг д'ойль и Англию, где побывал Пайен. Провинция Англия образовалась лишь впоследствии, когда дарения там приобрели больший размах.