Аргументация Д. Меткалфа ведет к тому, чтобы усмотреть своего рода расхождение в развитии ордена на Востоке и на Западе и свести к минимуму контакты между этими двумя аренами его деятельности.
Линии сообщения внутри ордена были надежными, а передача идей, касавшихся банковских технологий, вероятно, была быстрой и эффективной. Перемещение фондов силами ордена, по-видимому, имело сравнительно небольшое значение, хотя объем перевозимых сумм сравнительно сложно оценить.
Однако, опровергая доводы Д. Меткалфа, можно доказать, что деньги тамплиеров Запада перетекали в Палестину.
Коммерческая экономика того времени страдала от нехватки наличности, компенсировать которую могло быстрое обращение наличных денег. Однако циркуляция происходила медленно. Чтобы исправить положение, требовалось избегать транспортировки реальных денег, чтобы ограничить трансферты («перекачку» денег) и увеличить количество фиктивных трансфертов: брали заем на Западе и расходовали или выплачивали его на Востоке, и наоборот. Тем не менее необходимы были коррективы, так как платежный баланс, в значительной мере зависевший от торгового баланса, еще не пришел в равновесие. И опять необходимо выяснить, в каком смысле.
Возможно, латинские государства извлекали прибыль из своих отношений с Западом: тогда последний покрывал их дефицит, присылая драгоценные металлы, особенно серебро, которого так недоставало Востоку, в виде денег. Такова традиционная версия.
Или же, напротив, согласно предположению Д. Меткалфа, латинские государства терпели убыток в своем торговом обмене. Если же этот дефицит не обнаруживается в расчетном балансе, то лишь благодаря непрерывному притоку пилигримов, ввозивших вместе с собой наличные средства. Фактически Д. Меткалф полагает, что паломники были главной движущей силой в перемещении денег. Но откуда же они брали столь значительные суммы, если не занимали их, в том числе у домов Храма?
В июне 1270 г. Гильом де Пужоль подтвердил получение от командора дома Св. Марии в Палау-Солита, в Каталонии, двух тысяч шестисот ливров, которые он отдал на хранение дому воинства за морем.[309] Орден Храма перевозил немалое количество наличных денег для собственных нужд. Между орденскими домами Запада и Востока существовала ярко выраженная экономическая солидарность с единственным исключением, которое составляла Португалия.[310]
Однако вдобавок к этому орден Храма и вообще военные ордены осуществляли «денежные переводы» в интересах мирских и церковных лиц. Именно на корабле ордена Храма из Англии на континент была переправлена казна Генриха III, а папа поручил орденам тамплиеров и госпитальеров заботу о доставке на Восток налога, собранного с духовных лиц Запада в размере двадцатой части дохода.[311] Подобные услуги тамплиеры оказывали и частным лицам, как показывает текст Жуанвиля, упоминавшийся в предыдущей главе. Добавим еще один пример: герцог Бургундии отправил через них пятьсот марок стерлингов своему сыну Эду, в то время участвовавшему в крестовом походе — «Святом путешествии августа 1266 г.».[312]
Каково бы ни было значение перевозки денег, она представляла собой лишь одно из направлений деятельности ордена Храма в Средиземноморье.
Перед началом крестовых походов итальянские купцы Амальфи и Венеции часто наведывались в Восточное Средиземноморье: прежде всего в Византию, а во вторую очередь в фатимидский Египет. Вопреки папскому запрету они поставляли последнему стратегические товары — дерево и оружие. Крестовые походы и основание латинских государств внесли некоторые изменения: коммерческие отношения между прибрежными городами Сирии-Палестины, находившимися в руках латинян, и мусульманскими внутренними районами хотя и не прервались, но стали более трудными, и латинским государствам приходилось искать другие источники товаров, которые перестали регулярно поступать с мусульманского Востока. Что касается международной торговли Восток-Запад, то, совершенно не пострадав в результате крестового похода, она пережила необычайный расцвет. Дерево, лошади, оружие и зерно, необходимые для выживания латинских государств, поступали с Запада. При этом другие товары европейского производства, вроде тканей, проникали и на мусульманский рынок, в то время как специи, квасцы и хлопок устремлялись в западном направлении.
Распространение крестового похода на Византию в XIII в. создало новые условия для торговли в Эгейском и Черном морях. В конце столетия господство Анжуйской династии над Южной Италией и Пелопоннесом благоприятствовало чрезвычайно активному движению товаров по каналу из Отранто.
Военные ордены участвовали в этой торговле; их европейские дома поставляли в Святую землю излишки своего производства. Из Иерусалима, а впоследствии из Акры магистры орденов тамплиеров и госпитальеров внимательно следили за поступлением responsiones. Эти средства сосредотачивались в штаб-квартире каждой провинции к моменту созыва ежегодного капитула. В Монзоне, месте сбора капитула Арагона, каждый прецептор докладывал о состоянии своего командорства, предоставляя список имущества, доходов и наличных ресурсов. Затем шла опись резервов хлеба, мяса, мулов и лошадей. Испанские кони, пользовавшиеся очень хорошей репутацией, вывозились на Восток.[313]
Документ, подписанный в Фамагусте, на Кипре, раскрывает масштабы поставок зерна и сложность соответствующих коммерческих операций:
Я, мэтр Тома, врач, живущий в Фамагусте, подтверждаю получение от Санче Переса де Сан Марти при посредничестве Бернарда Марке, капитана «Сен-Николя», в порту Фамагусты, восьми тысяч мюи зерна, принадлежащего графу Бернару Гильему д'Ампреса, которое было мне передано за 16 350 французских турских денье, которые благородный граф получил в долг от моего брата, метра Теодора, врача ордена Храма.[314]
Архивы Неаполя изобилуют таможенными документами, касающимися экспорта хлеба из Южной Италии в Палестину: несколько раз короли Неаполя освобождали от вывозных пошлин товары, перевозимые тамплиерами в Святую землю, Кипр или Пелопоннес. Восемнадцатого февраля 1295 г. король Карл II поручил тамплиерам ежегодно поставлять тысячу «сомов» (примерно двести тонн) пшеницы рыцарям, защищавшим Акру, а теперь нашедшим пристанище на Кипре и не располагавшим значительными ресурсами, — и это притом, что магистр ордена Храма имел право каждый год без уплаты налогов экспортировать в Восточное Средиземноморье четыре тысячи «сомов» пшеницы, ржи и овощей.[315]
Естественно, велик был спрос на оружие и лошадей. Часто, покидая Иерусалим, крестоносцы дарили своих лошадей и оружие ордену тамплиеров и госпитальеров. Но потребности были таковы, что необходимо было организовать широкомасштабный ввоз. Карл I и Карл II Анжуйские превратили свое королевство в Южной Италии в центр поставок военной экипировки на Восток и в Грецию. Тамплиеры занимали в этой организации свое особое место. В апреле 1277 г. Карл I позволил брату Эймару де Петручиа отправить в Сирию для нужд ордена Храма лошадей и оружие, принадлежавшее его младшему сыну. На следующий год он вновь воспользовался услугами тамплиеров, чтобы перевезти на их корабле тридцать пять лошадей в Акру, где их принял его представитель Рожер де Сансеверино.[316] Двадцать шестого мая 1294 г. глава ордена Храма на Пелопоннесе, Эсташ де Гершвиль получил разрешение беспрепятственно покинуть Апулию вместе с кораблем, на борту которого находилось семь лошадей и мул. И в том же г. король запретил своим таможенным агентам требовать у тамплиеров, следующих из-за моря, предъявления луков и арбалетов, перевозимых на их кораблях.[317]
310
311
314
315
316
317