Ианта поджала губы, а потом коротко переглянулась с Карли, но та лишь пожала плечами.
— Что в это время делал ты? — слишком размытый вопрос. За такое надо наказывать.
— Отлетел от взрыва, чудом сумев выжить, — произношу абсолютную правду, ощущая, что мои потуги начали приносить пользу. Сыворотка стала ощутимо слабее, зато в моём теле вся требуха, казалось, решила слиться в единое целое. Дерьмо… что я сотворил внутри собственного организма? У меня, мать вашу, реально внутренности начали объединяться!
Лишь жуки-химеры остались незатронутыми, но для них были созданы отдельные «мешочки», в которых твари и сидели, ожидая в стазисе.
Также, благодаря ускоренному метаболизму, удалось переработать остатки зелья. Его эффект стал раза в полтора слабее и снижается с каждой секундой.
— Безопасный лимит почти исчерпан, — наклонилась обер-шутце к самому уху Ианты, но та лишь отмахнулась. Я бы и вовсе не услышал этого тихого шёпота, но помогли развитые чувства.
— Какое отношение у тебя к Рейху? — очередной «общий» вопрос. Хех, интересно, что она ощущает в такие моменты? Имею в виду, когда получаешь настолько стандартный ответ, который мог выдать вообще кто угодно? А может… это что-то из разряда «для галочки»? Кто бы знал…
— Нейтральное, — односложно ответил я, сдерживая улыбку, которая так и хотела появиться на губах. Впрочем, у неё не было и шанса. Без моего на то согласия.
Мой ответ точно не пришёлся блондинке по вкусу, но она лишь едва ощутимо поморщилась, отчего ощущение существования некого «единого и строго обязательного списка» лишь усилилось.
— Ты веришь в его идеалы? — поступил новый вопрос, который заставил меня ненадолго задуматься.
— Нет, — вынужденно отвечаю я, ибо когда обманываешь сыворотку Правды, самое главное — не спалиться на мелочах. Что есть «мелочь»? Вот такие вот вопросы, ответ на который, казалось бы, очевиден. И когда опрашиваемый отвечает не так, как ты думаешь, это вызывает недоумение. Я же никогда не демонстрировал приверженность «идеалам истинного арийца». По большему счёту, мне на них насрать.
— Ты хочешь убить меня? — а вот это уже хороший вопрос. Всё-таки сука меня подставила и теперь размышляет, приобрела ли нового врага. Приобрела… но если не подставиться случай, специально вредить не стану. А вот ежели всё-таки подставиться… удавлю двумя руками.
— Нет, — теперь приходится самому немного изменять тембр и звучание голоса, придавая ему прежний оттенок безразличия и лёгкой «механичности».
Апостолитиз сделала характерный жест, после которого Кастнер вытащила из внутреннего кармана мантии уже знакомый мне бутылёк с антидотом. Хм… интересно, а он настоящий? Должен быть. Это что, выходит я всё-таки заставил вейл потратить немного реального зелья на тот «театр», который они разыграли передо мной?
Хрен бы их знал. Может да, а может и нет.
Приняв антидот, ощущаю, что последние остатки сыворотки, гуляющей по организму, сошли на нет. Я вновь ощущаю «свободу»! Ура-ура…
Что теперь делать со своими потрохами? Грёбаное Изменение… Что-то мне как-то очково оставлять всё как есть. Надо разбираться, какую же херню я с собой сотворил.
«Идиот. Если бы подождал какое-то время, то просто получил бы антидот и всё, — буркнула Лин, — а теперь сам себя загнал в глубокую задницу. Уверена, и за неделю не разберёшься, чего там навертел».
Справедливо. Но рисковать я не мог. Если бы пришлось ещё пару тройку раз выворачивать собственное сознание, то точно бы кукухой поехал. Или потерял сознание прямо перед этими двумя. Чем фактически признался бы в собственном вранье. Нужно оно мне? Да вот ни капли!
— Что же, этого достаточно, — женщина стала покачивать своей ногой, вновь поражая потоком Шарма. Казалось, что на меня обрушилась целая лавина. — Вы свободны, герр Шахлендорф.
К счастью, работать с Шармом я уже научился. И от его объёма мало что меняется. Хотя… если она ещё немного его усилит, боюсь, что могу и поплыть. Поправка: доработать сознание и его механизмы защиты. Нужно усилить эффект «вентилятора».
— Снова официально? — улыбнулся я. — Что же, оно и понятно. Ведь всё, что происходило до этого, нужно было лишь в качестве ширмы и обмана. Ты очень искусно разыграла меня, Ианта.
— Решил оставить себе право на простое ко мне обращение? Пожалуйста, — взмахнула женщина гривой светлых волос. — Думаю, я прощу такую вольность.
— Я запомню то, что здесь произошло, — поднимаюсь из-за стола. Последние слова — игра. Ведь уйди я молча, это вызвало бы куда больше опасения и вопросов, чем вот такое вот… «детское» поведение.