Перед его лицом, прямо на стену, о которую Виктор упирался рукой, село насекомое. Размером с полтора пальца взрослого мужчины, это был достаточно крупный экземпляр. Полностью чёрный, как ночь, с четырьмя парами острых конечностей, заканчивающихся небольшими крючьями, позволяющими отлично впиваться в плоть, да так, что уже и не вытащишь обратно. Разве что с хорошим куском собственного мяса.
Круглые, фасетчатые глаза, которых было ровно четыре штуки, казалось, смотрели прямо на Виктора, который не отрываясь глядел на насекомое в ответ. Его взгляд невольно остановился на крупных челюстях, которые сверкали хорошо заметным ядом в свете дальних фонарей.
Тело опасной твари было покрыто прочным на вид хитином, с короткими, но острыми шипами. За спиной разместились аккуратно сложенные крылья, а на голове находились длинные и тонкие антенны, которыми насекомое водило из стороны в сторону. Вдобавок ко всему, на конце его брюшка располагалось внушительное жало.
С какой-то стороны существо было даже красивым. На хищные изгибы вполне себе можно было любоваться. Но только из-за крепкого и прочного стекла, а ещё лучше — в виде картинок в книге. В ином случае, наблюдая даже за единичным экземпляром, находящимся от тебя в пределах доступности, всё естество беспрерывно кричало в страхе.
Такую тварь не прихлопнешь ударом ладони, будто простую пчелу. Не отгонишь ленивым взмахом, как обычную муху и даже не проигнорируешь, как укус комара.
Нет, если такое… если такое укусит, то срочно нужно бежать к доктору. А это — деньги, которых у нищего мужчины попросту не было. Но даже если каким-то чудом его примут, то далеко не факт, что смогут вылечить. Мерзкое создание явно было ядовито. И сам Виктор знал не один десяток историй о том, как кто-то из его знакомых (или друзей знакомых) умирал от укуса какой-нибудь неведомой пакости. Например в Индии, где их армия некогда подавляла восстания.
Может, эти жуки родом оттуда? Из тех ужасных джунглей? Это месть им, англичанам?
Виктор не знал, но отчётливо понимал, что может умереть прямо сейчас. На него накатила странная апатия, которая будто бы шептала в самое ухо: сдайся, не сопротивляйся, не двигайся.
Мужчина словно надеялся, что тварь просто улетит по своим делам, дав ему возможность выйти на свет уличных фонарей, напиться и забыть про всё, как про страшный сон. Однако, его подсознание было уверено в обратном. И оно было право.
Насекомое приподняло верхние лапки и с лёгким шелестом начало потирать их друг об друга. Одновременно с этим, ранее аккуратно сложенные крылья приподнялись и застучали, издавая стрёкот. Вот только само насекомое не спешило взлетать. Оно создавало звук. Привлекало внимание.
Виктор умудрился понять это и страшно завывая, бросился вперёд, прямо под носом настигшего его преследователя. Мысленно он готовился к тому, что сейчас тварь бросится на него со спины и вонзится всеми конечностями, а потом его поразит острое жало или челюсти. Так и произошло.
— А-а-а! — раздался его громкий крик. Непроизвольно мужчина попытался ударить по насекомому, которое вцепилось прямо в его левую лопатку и, к большому удивлению, у него это получилось.
Рука наткнулась на огромную — для саранчи, которую она частично напоминала, — тварь, но только бессмысленно порезалась об острый хитин. Снять её с тела было невозможно, уж больно плотно умудрилась вцепиться. Причём не только всеми лапками, но ещё и челюстями с жалом.
То ли от боли, то ли от яда, Виктор рухнул на колени. Позади он слышал их: огромный, всепожирающий рой, который уже нёсся ему навстречу. Мужчина не хотел оглядываться. Он смотрел на улицу и фонари. Наверное, там даже ходили люди. Не именно у этой грязной подворотни, нет, подальше. Может, на площади с фонтаном, или там, возле парка.
Это были последние связные мысли Виктора, прежде чем его накрыл чёрный, шевелящийся ковёр.
Рэндолфу Гилмору не спалось. Огромный, недавно построенный, магический особняк и даже зачарованная на мягкость кровать не могли дать ему главного — сон. Мужчина привстал, заняв сидячее положение, и поморщился. Из-за бессонницы заболела голова, а ещё он умудрился отлежать сразу оба бока и спину.
— И это на артефактной кровати! За что я платил?.. Даже снотворное не работает. Наверняка у колдунов есть что-то получше, какое-нибудь зелье, — пробурчал он. — Вот что нужно было сказать привезти Эрике на Рождество из своего магического замка.
На мгновение у него мелькнула мысль написать ей письмо, тем более, что в поместье была сова, но герцог лишь покачал головой. Вместо этого он откашлялся, покряхтел, а потом со стоном поднялся на ноги. Его рука нащупала на тумбочке зачарованный амулет, позволяющий маглам взаимодействовать с некоторыми магическими явлениями, хоть и далеко не всеми, а потом нацепила его на грудь.