— Прозвучало так, что я уже готов от всего отречься в пользу младшего брата, — засмеялся Тёрнер.
— А сколько ему? — заинтересовался Аск.
— Пока лишь семь, — парень почесал затылок. — И он не знает «истину», которую раскрыл Шахлендорф. А раз не знает, то пусть отдувается.
Это вызвало всеобщий смех.
— Ладно, ребята, пора, — демонстративно наколдовал Темпус, посмотрев время. — Пятнадцать минут до начала урока.
— Надо бы почаще так собираться, — улыбнулась Ида. — С самого утра. И просто обсуждать что-нибудь.
Девушка с намёком посмотрела на меня.
— Не могу обещать каждый, — задумался, — но когда буду свободен, то непременно стану подходить хотя бы за полчаса.
Это обещание мне ничего не стоит.
— Нормально, — потёр руки Ролланд, — в это время тут уже всегда кто-нибудь да есть.
— Вольф, — привлёк моё внимание Дилман. — Хоть тема и абсолютно ушла куда-то совсем далеко, но всё-таки… Скажи, а ты сам поддерживаешь режим Гриндевальда? Его отношение к маглам, возвеличивание Рейха и всё остальное?
Ну вот, докопался в последнюю минуту. Так-то эта тема чуть ли не целого, хе-хе, урока! И что лучше ответить? Как есть? А если… нет, точно как есть! Ведь одна блондинка, по фамилии Апостолитиз, уже успела узнать моё истинное отношение, а значит, при нужде, сможет донести его до любого, кого захочет.
— Рейх — это утопия, — откровенно пожал плечами. — А утопии долго не живут. Увы, но я считаю, что идеи Гриндевальда, в своём текущем статусе, долго не продержатся.
— Почему? — тут же вскинулась Ида. Олинда тоже заинтересованно на меня посмотрела. Оно и понятно, обе немки. В дополнение к этим двоим, внимание на меня перевела и Тереза, которая до этого лишь лениво вслушивалась в слова, не стремясь поучаствовать в общении.
— Почему утопия? — сложил руки за спину. — Волшебники и маглы живут в мире. Никто не воюет, никто никого не оскорбляет. За этим следят. Конечно, есть… — щёлкнул пальцами, — нежелательные группы граждан, которые в данный момент выселяются из страны…
Ага, «выселяются». Прямо в лаборатории и гетто!
— …но это явление временное. Страна испытывает колоссальный технический подъём, которому не смогло помешать даже проклятие «Чёрного солнца». Между прочим, оно лишь подстегнуло науку, заставив наших магов и артефакторов шагнуть выше головы, создавая такие изобретения, которые, уверен, не смогут быть повторены в других странах ещё лет пятьдесят. Но… — удерживаю паузу. — Вы не можете не видеть, как накалена мировая обстановка. Из-за отмены Статута, на Германию оказывают титаническое давление. И Министр не собирается сдерживать его вечно. А значит…
— Будет война, — мрачно произнёс Остин, на что тут же закивал Дилман и Клауссен.
— Надеюсь, что всё-таки нет, — улыбнулся я. — Да и вообще, мы не опоздаем? Урок вот-вот начнётся!
Остаток дня, включая даже перемены, речь периодически заходила о политике и о иных, «серьёзных» вещах. Одноклассники открыто показали, что доросли до уровня, когда начали интересоваться мировой обстановкой. Впрочем, найдите сейчас человека, хоть мага, хоть магла, который бы не интересовался ею!
На уроках, как и перед Рождеством, нам повторяли о важности надвигающихся летних экзаменов, о которых, как всегда, кто-то забыл. Немного удивился, когда профессор Габротис, учитель Тёмных Искусств, произнёс следующую фразу:
— И хоть я понимаю, что мысли многих студентов вашего возраста больше сконцентрированы на школьном балу в конце года, в честь выпуска седьмого курса, — он слегка улыбнулся. — Тринадцать лет, молодость, — вздохнул, — как же давно это было… На предыдущих курсах, скорее всего, бал играл далеко не такими интересными красками, да?
Послышалось слегка смущённые перешёптывания и переглядывания, после чего профессор продолжил.
— Однако, это не повод забывать про экзамены. В первую очередь решают именно они. Поймите, — волшебник сосредоточенно нахмурился. — Бал у вас ещё повторится и будет повторяться каждый год, а пересдать оценку за какой-то курс уже не получится. Именно из неё будет исходить ваш итоговый результат обучения по каждому предмету. Среднее значение всех экзаменов: зимних и летних. Неужто вы думаете, что в ваших Министерствах или Гильдиях кто-то ждёт с распростёртыми объятиями неучей, которые едва-едва сдают на четыре-три?
Напоминаю, что здесь обратный перечень оценок, то есть Габротис имел в виду двоечников и троечников. Так то логично, таких действительно вряд ли куда-то примут, даже если они заканчивали элитную школу. Может, просто отец денег отвалил, а сам «сынок» дуб дубом?