Сейчас я не очень болею этой болезнью и не слишком озабочен происходящим в России, потому что могу себе позволить списать ее в третьи страны. Но раньше я там жил, это была моя страна. Она была для меня центром мироздания, и для меня было жизненно важно, какой там режим, какая там модель. Сейчас нет.
Я думаю, что вернулось не все.
В июне 2008 года в кафе «Штирлиц» мы отмечали двадцатилетие «Демократического союза». Собрались бывшие члены Координационного совета и несколько рядовых дээсовцев, состоявших в партии в самом начале, до 1991 года.
Стол был очень прилично накрыт человек на двадцать, пили кьянти, произносили тосты.
Я тоже поднялась с бокалом в руке.
— Мы очень многое потеряли из того, что смогли вырвать тогда, — сказала я. — Свободные выборы, независимый суд, правду на телеэкране, свободу объединений и митингов. В стране снова политзаключенные. Оппозиционеров снова разгоняет ОМОН, от свободного телевидения осталось одно «РЕН-ТВ» и два-три издания — от свободной прессы. А столько открытых писем, сколько сейчас, я не подписывала даже в 1988-м. Но не столько политические, сколько экономические последствия революций необратимы. И доказательства на этом столе, — и я обвела глазами докризисные яства и подняла бокал с кьянти. — А значит, наши усилия были не напрасны!
В наше время уже не нужно критиковать и разбирать труды Маркса и Ленина и даже вспоминать о сталинизме, чтобы понять, что прогрессивнее: социализм или капитализм.
В Интернете выложено множество фотографий земли из космоса. Среди них есть одна очень примечательная: Корейский полуостров ночью [18]. На ней две соседних страны с общим языком, общей культурой и общей до 1945 года историей: сияющий огнями капиталистический юг с Сеулом, разлившимся кляксой света, и почти черный социалистический север с сиротливым огоньком Пхеньяна. И не надо больше никаких доказательств. Сразу ясно и где прогресс, и где жизненный уровень, и где будущее. Ясно и доказательно, как вывод математической формулы.
Как писали Ходорковский и Невзлин:
«Не будет у социализма никакого человеческого лица, коль его фундамент — ставка на бедность, опора на голытьбу, которая никогда и никому не позволит разбогатеть».
Я думаю, что тогда, в конце 80-х — начале 90-х заниматься бизнесом было важнее, чем ходить под трехцветными флагами под дубинки ОМОНа и говорить о гражданском обществе и введении частной собственности. Именно там, в нарождающемся бизнес-сообществе, и был передовой фронт революции.
«Фея наградила его тремя золотыми волосками», — прочитала я о Ходорковском на одном из форумов.
Нет иллюзии более вредной. Не надо быть талантливым и упорным, не надо вкалывать и рисковать — достаточно лежать на печи и ждать трех волосков от феи. И фея подарит и именную стипендию, и красный диплом, и три высших образования, и организует компанию, и одарит миллиардами, и надоумит в тюрьме вести себя достойно и держать голодовки «за други своя».
«Мы не верим в удачу, в фарт, — писали авторы в «Человеке с рублем», — мы высчитываем и просчитываем каждый свой шаг, предпочитаем расчет риску, готовим и планируем успехи».
И фея тут не при чем. Просто «пахать» надо:
«Руки у человека не для приема подаяния — для работы. Мы словно забыли, что человека создал труд», — писали они.
В 1992 году Ходорковский вошел в рейтинговый список «Независимой газеты» «Они делают политику России. 500 фамилий» и список ньюсмейкеров газеты «Коммерсант» [19] из 80 фамилий. А ньюсмейкер — это человек, каждый шаг которого вызывает интерес СМИ, либо в силу его общественного положения, либо харизмы.
В феврале же 1993-го в рейтинге бизнес-журнала «Мост», перепечатавшего статью из Австрийского журнала «Option», Михаил Борисович занял 12 место в списке «50 самых богатых русских». Потом список был в свою очередь перепечатан «Советской Россией». [20]
Тогда же Ходорковский принял участие в работе всемирного экономического форума в Давосе, где стал лауреатом конкурса «Мировые лидеры XXI века».
«На «МЕНАТЕП» перестали смотреть как на некий курьез и воспринимают объединение пусть как небольшую, но реальную финансовую структуру, с которой можно иметь дело», — сказал он по возвращении в интервью «Коммерсанту». [21]
А в марте его назначили заместителем министра топлива и энергетики Юрия Шафраника.
93-й год
Поздно вечером 30 ноября 1992-го Михаил Ходорковский вместе с Леонидом Невзлиным, председателем правления «Инкомбанка» Владимиром Виноградовым, Константином Затулиным, Владимиром Гусинским и еще несколькими предпринимателями подписал заявление «Предпринимательская политическая инициатива — 92». [22]