Симфонии
Бетховен № 3,5,7
Чайковский № 3, 4, 5, 6
Глазунов № 7, 8, 9
Скрябин № 1, 2
Танеев № 3
Малер № 7, 8, 9
Увертюры
Бетховен «Кариолан», «Эгмонт»
Чайковский «Франческа да Римини», «Манфред»
Симфонические картины
Римский-Корсаков «Шахразада»
Скрябин «Прометей»
Стравинский «Петрушка»
Вебер «Приглашение к танцу»
Концерты фортепьянные
Рахманинов № 2, № 3 (в исп. Рахманинова)
Бетховен № 4, 5
Концепты скрипичные
Бетховен, Глазунов, Чайковский, Мендельсон
Квартеты
Чайковский № 1, 2, 3
Бетховен № 13, 14, 15, 16
Квинтеты
Танеев (лучше в исполнении Юдиной)
Трио
Аренский
Рапсодии Лист№ 2, 12
Сонаты
Бетховен № 9 (Крейцерова), № 23 (Аппассионата), № 8 (Патетическая), № 14 (Лунная), № 29 (опус 106) Лист h-moll фортепьянная
Скрябин. Любые сонаты
Прокофьев. Фортепьянные сонаты
Фортепьянные произведения
Скрябин. Прелюдии и др. произведения
Мусоргский «Мысль» (в исполнении Юдиной)
Дебюсси
Равель
Сезар Франк
Скрипичные произведения
Крейслер
Паганини
Произведения, которые исполняют: Рахманинов, Юдина, Леонид Коган, Хейфец, Цимбалист
Романсы
Чайковский
Песни
Шуберт
Оперы
Мусоргский «Борис Годунов»
Римский-Корсаков «Снегурочка»
Танеев «Орестия»
Вагнер «Тангейзер»
Чайковский «Пиковая дама»
Гуно «Фауст»
Мусоргский из «Хованщины» — «Рассвет на Москва-реке»
Есть еще список пластинок, уже имеющихся у Алексея Федоровича и составленный В. М. Лосевой. Там Шаляпин — 50 номеров, ряд оркестровых произведений и оперных фрагментов. Мною дополнены (после кончины Валентины Михайловны) Скрябин 3-я симфония, «Поэма экстаза» и концерты Рахманинова № 3, Чайковского № 1 в исполнении Вана Клиберна.
И какое счастье! Мы слушали в Большом зале Консерватории оркестр под управлением знаменитого Вилли к Ферреро (и Мусенька еще была вместе с нами), которым Алексей Федорович перед Первой мировой восхищался. Вундеркинд (родился в 1906 году) Вилли сохранил и приумножил свой дирижерский талант. Наша встреча с молодостью Алексея Федоровича и его музыкальным кумиром стала для нас настоящим праздником. Ферреро вскоре скончался (в 1954-м), себя не жалел, пылкая натура — итальянец иначе не может.
И я, и мои молодые друзья старательно выполняли заказы Алексея Федоровича. Но хочется самому, в натуре, услышать, посмотреть, восхититься, пережить особую театральную — живительную — приподнятость: «Театр уж полон. Ложи блещут…» В годы 1960–1970-е в театр ходили празднично в любые будничные дни. Билеты покупала я сама, никакого труда не составляло, кассы рядом, мы живем на Арбате, напротив заново отстроенного Вахтанговского театра, в войну совсем разбитого. Мы верные посетители всех лучших московских театральных залов. Тут и Чехов, и Островский, и Булгаков, и, конечно, во всех видах Шекспир, и Виктор Гюго, и Диккенс (любили в это время инсценировки его романов), и Гауптман, и незабываемый «Сирано» Ростана, и даже «Грибоедов» по роману Ю. Тынянова «Смерть Вазир-Мухтара». Да разве все перечислишь! Самый нам близкий — Вахтанговский. Еще при жизни Мусеньки мы туда хаживали по-домашнему и в большом антракте умудрялись в летние дни пить дома чай: никогда не опоздаешь, только дорогу перейти. А почему не вспомнить Лосеву молодость и не послушать «Прекрасную Елену» или «Цыганского барона»? Да и сравнить с давними юношескими впечатлениями, подпевая веселые пассажи по дороге домой (мы всегда пешком, ходоки хорошие).
Но несказанное упоение — опера. Вот здесь приходили на помощь друзья, особенно Елена Николаевна Флерова (у нее в Большом важное знакомство). Сидим в партере, в лучших местах, чтобы Алексею Федоровичу удобно и приятно. Все прослушали и по нескольку раз (конечно, «Бориса Годунова», «Сусанина», «Хованщину», «Садко», «Снегурочку», а в филиале непременного «Севильского» и «Орестию» Танеева в уродливом хрущевском театре в Кремле)[354]. А бессмертный «Фауст»? Однажды «Садко» так восхитил и перевернул душу, что мы с Алексеем Федоровичем в состоянии полного восторга прошли, вернее, пробежали мимо собственного дома и опомнились у следующего переулка.
А еще напротив нас улица Вахтангова, оперная студия Московской консерватории. Слушать там молодых певцов — великое наслаждение, и особенно хороша «Снегурочка», да еще с комментариями Лосева (он же в давнее время, в 1916 году, посвятил ей одну из своих первых музыкальных статей). Знаменитый хор, провожающий Масленицу: «Масляница вертихвостка, уходи скорей со двора» не удавался исполнителям, и Римский на репетициях обучал хор: «Ну-ка пропойте: „А какой дурак Римский-Корсаков“, и у вас сразу и темп, и все такты станут на место». Представьте себе — действительно получилось. Не знаю, может быть, это театральная легенда, но Алексей Федорович загадочно смеялся, мне эту историю рассказывая.
354
Вспоминаю, как все мы с Юдифью Каган слушали «Орестию» в музыкальном сопровождении Юдиной (постановка в театре Вахтангова — на сцену не пускали до времени). Юдифь и я, оставив Лосевых в зале, пробрались в антракт за кулисы — восхищаться Марией Вениаминовной, благо она не знала, кто я и что ее бывшие друзья слушают ее игру и наслаждаются Танеевым.