Но когда в 1904 году Башир Далгат женился на Ольге Ивановне Кокуриной, высланной из Москвы курсистке, связанной с народовольцами, дочери известного в Москве врача, то он взял в свою семью мальчика Алибека. В этой семье тот и прожил до 1908 года, когда скончалась заботившаяся о нем как мать Ольга Ивановна. Сохранились фотографии этого периода — прелестная русская женщина и мальчик с перевязанной головой, мой отец.
Он так любил Ольгу Ивановну, что пережил тяжкий удар после ее безвременной кончины. Тогда родственники решили переменить ему тяжелую обстановку, и вдвойне осиротевшего приняла в свой дом Васса Захаровна Семенова. Вот как определила судьба урочный час — 1908 год. Здесь-то и встретились Алибек и Нина.
В семье Семеновых Алибека все очень полюбили. На одной из его фотографий, подаренных им Вассе Захаровне, написано 12 апреля 1912 года: «Маме — от лучшей части раздвоенного сердца». Алибек имел в виду и другую половину сердца, отданную его любимой Нине, дочери Вассы Захаровны.
Однако любовь эта требовала больших жертв и большого послушания. Оба еще молоды, Нина и он — гимназисты, да к тому же строго воспитанные, так что никаких вольностей не позволяется, друг другу говорят только «вы», а когда на гимназическом балу Нину в костюме пушкинской Татьяны (уж как она была хороша!) Алибек закутал в меховую ротонду и невольно обнял, тихая, скромная Нина дала ему пощечину.
Даже еще не будучи женихом, Алибек страшно ревновал Нину и впадал в невероятные переживания. Видимо, страстность характера (в дальнейшем, с возрастом, всегда скрытая сдержанностью и воспитанием) перешла по наследству от его отца, славившегося буйным нравом, которого так и называли «Бешеным».
Вассу Захаровну юный Алибек неслучайно назвал «мама». Она питала к своему воспитаннику действительно материнские чувства, видела, что он горячо любит Нину, но сама признавалась в письме к Алибеку, что всячески старалась разлучить обоих молодых людей «по известным ей одной обстоятельствам». Что это были за обстоятельства, никто не знает. Недаром 3 апреля 1912 года Васса Захаровна не без умысла написала в альбом своей дочери стихи Плещеева, где читаем такие строки:
В замечательном письме от 29 марта 1913 года (наверное, в одном из последних, так как Нина, закончив VII класс гимназии 1 июня 1913 года, уже носила траур по матери) Васса Захаровна признается Алибеку: «Мой ненаглядный, мой постоянный в своей любви сыночек… Ваше упорство в любви и Ваша покорность обезоружили меня… О такой любви, как Ваша, только в романах можно читать… Я делала все, чтобы поссорить тебя и Нину… Теперь иду к тебе с повинной головой». И заканчивает: «Гордость моя, мальчик мой бесценный, очень, очень тебя целую. Твоя мама»[16]. Васса Захаровна скончалась в том же 1913 году, весной, когда Алибек уже перешел на второй курс юридического факультета Московского Императорского университета[17].
В феврале 1914 года, то есть через год, Алибек признается в любви к Нине и в надежде соединиться с ней своему дяде, адвокату Баширу Далгату. Привыкший здраво и по-деловому рассуждать, дядюшка в письме из Владикавказа в Москву от 21 февраля 1914 года вполне понимает и одобряет намерение племянника, но тут же указывает на закон, который не разрешает до совершеннолетия менять религиозную конфессию, то есть переходить из православия в лютеранство, как, видимо, уже задумывали влюбленные. Чувства чувствами, но опытный старший родственник наставляет: «Учитесь, господа, тому, что нужно человеку для разумной и деятельной жизни, просвещая ум свой, закаляя волю и совершенствуя душу». И дает скучный, но необходимый совет студенту: «Веди регулярный образ жизни и систематически работай».
Это письмо не охладило Алибека, а наоборот, заставило его твердо выяснить готовность его любимой Нины к новой жизни. В письме от 4 марта 1914 года из Москвы во Владикавказ он делает формальное предложение Нине — стать его невестой. Если она согласна, то пусть прочитает записку, обращенную к «Нине Петровне Тахо-Годи», в которой он именует невесту «Нинусь» и на «ты». Записку можно прочитать, если Нина принимает предложение, если нет, пусть отправит обратно письмо в Москву по адресу: Пименовская, 27, кв. 4. Беспокойное сердце требует немедленного ответа и во Владикавказ летит телеграмма 8 марта: «Телеграфируй да или нет. Алибек». Ответ не замедлил себя ждать. Он получен в тот же день: «Да. Согласна. Нина»[18]. Но и этого мало. В тот же день, 8 марта 1914 года (до начала Первой мировой войны осталось несколько месяцев), Нина отсылает в Москву письмо, написанное своим, никогда, даже в самые страшные времена, не изменяющимся хорошим, ясным, четким, с ученическим наклоном как бы в косую линеечку почерком: «Мама так хотела… вымолила у Бога мое счастье… Она теперь вместе с нами радуется… Не могу представить, что я невеста». И совсем радостно, по-детски сообщает, что кузина, Таня Кравченко, тоже готовится к свадьбе и они обе уже шьют платье, а жених Тани офицер и служит в Варшаве. (Что-то будет в годы революции? Офицер — белый, Алибек — красный, но обе невесты об этом пока не ведают.) И друг детства, Лева Беме[19], тоже женится на Клавочке Треугафт (одноклассница Нины). Как всегда, одна надежда: «Прошу Бога, чтобы он дал нам счастье и навсегда сохранил любовь». Любовь-то Господь сохранит, но что следует понимать под счастьем?
16
Здесь же сообщается, что Нина безоговорочно решила ехать осенью, то есть по окончании гимназии, во Францию. Кончина матери, как видим, изменила ее планы. Письмо В. З. Семеновой сохранилось в архиве семьи Тахо-Годи в Москве.
17
В личном деле студента Тахо-Годи в дипломе (кончил с серебряной медалью) стоит подпись директора гимназии Ф. Передерия. Какие чудеса бывают на свете! В 1956 году на даче под Москвой в Домодедове у Николая Ивановича Либана нашим с А. Ф. Лосевым соседом оказался сын директора гимназии и гимназический друг моего отца.
19
Как пишет в своих «Воспоминаниях» Н. П. Тахо-Годи, Л. Б. Беме — профессор-зоолог, в середине 1920-х годов руководил по приглашению А. А. Тахо-Годи (нарком просвещения) научной экспедицией в Дагестане. По слухам, в дальнейшем работал в заповеднике Аскания-Нова.