Обращаясь к содержанию фрагментов, мы также не найдем в нем твердых оснований для доказательства связи их с посланием «О мученичестве» к Оригену. По крайней мере, это с уверенностью можно сказать относительно фрагментов с толкованиями на книгу Иова. Повидимому, они взяты были Никитой Серронским из обширного комментария на всю книгу Иова,[157] и хотя в послании «О мученичестве» к Оригену указания на величайших из ветхозаветных страдальцев были бы вполне уместны,[158] однако трудно думать, чтобы в рамки «послания» о мученичестве мог уместиться подробный и связный комментарий на обширную книгу Священного Писания с обстоятельным рассмотрением и тех мест, которые не имели прямого отношения к вопросу о мученичестве и к страданиям ветхозаветного праведника.[159] Поэтому более вероятным представляется нам предположение, что св. Дионисий составил обширный комментарий на книгу Иова, который не был известен ни Евсевию, ни Иерониму. Последнее обстоятельство не должно удивлять нас, если мы припомним, что и толкование на начало книги Екклезиаста известно было Евсевию лишь по упоминанию о нем в послании самого Дионисия к Василиду.[160]
Что касается фрагментов с толкованиями на евангельские повествования о молитве Спасителя в саду Гефсиманском, то в них мы не встречаем ни прямых указаний, ни даже отдаленных намеков на Оригена и его личное печальное положение во время гонения при Декии. Правда, и здесь нельзя отрицать того, что объясняемые св. Дионисием евангельские повествования по содержанию своему имели близкое отношение к положению всех христиан во время гонения при Декии; правда и то, что подробное толкование этих стихов не представляло бы ничего удивительного в послании «О мученичестве», написанном св. Дионисием;[161] однако все эти общие соображения доказывают лишь некоторую вероятность предположения, что рассматриваемые фрагменты взяты из послания «О мученичестве» к Оригену, и во всяком случае мы не можем считать это предположение вполне твердо обоснованным.
4-6) Кроме упомянутых более или менее значительных по объему экзегетических фрагментов, сохранились еще менее значительные фрагменты в сборниках святоотеческих толкований на
а) книгу Деяний апостольских,[162]
б) соборное послание Иакова[163] и
в) Послание к Римлянам.[164]
157
Второй отрывок оканчивается словами: «Обратимся теперь к продолжению нашего объяснения», — явное указание на то, что он взят из связного комментария на книгу Иова. Это предположение подтверждается еще и тем обстоятельством, что в сохранившихся отрывках находятся толкования на четыре стиха из разных глав, не имеющие тесной связи между собой по содержанию.
158
Сам Ориген в своем Exhortatio ad martyrium к Амвросию и Протоктиту указывал своим друзьям на пример ветхозаветных мучеников Маккавеев. Св. Киприан Карфагенский также написал Exhortatio martyrii к Фортунату, где приводится множество цитат из книг Священного Писания в доказательство мысли о необходимости страданий за веру.
159
Только в первом из рассматриваемых фрагментов речь идет о страданиях Иова и есть наставления о том, как нужно готовиться к перенесению страданий за веру. Три остальные фрагмента заключают в себе размышления о величии Божием (фрагмент II в издании Рута), о неустойчивости и скоротечности времени (фрагмент III) и о Боге как едином источнике истинной мудрости (фрагмент IV). См.: Routh. Reliquiae sacrae. Vol. II. Oxonii, 1814. P. 395-409.
161
Припомним, что и в других творениях св. Дионисия, напр. в послании к Василиду и в книгах «Об обетованиях», есть места чисто экзегетического содержания. Дитрих опустил это из виду, утверждая, будто экзегетический характер рассматриваемых нами фрагментов свидетельствует о том, что они не могли находиться в послании «О мученичестве» (Dittrich. Op. cit. S. 40). Напрасно также ссылается Дитрих на начальные и заключительные слова первого из рассматриваемых фрагментов в доказательство того, что они взяты из обширного комментария на одно или даже на все четыре Евангелия. Слова эти, по всей вероятности, принадлежат составителю сборника, из которого взяты фрагменты, а не св. Дионисию. Гарнак (Op. cit. S. 422) отклоняет этот аргумент, полагая, что против такого предположения говорит связь речи, но мы берем на себя смелость утверждать, что связь речи не только ничего не говорит против нашей мысли, но прямо подтверждает ее. Отмечаемые Дитри-хом начальные слова фрагмента: 'Αλλά ταΰτα μέν ειρήσθω тар! του θελήματος (Migne. PG. Т. X. Col. 1597), или как в латинском переводе Кордерия (Catena Sexagintaquinque graecorum patrum in s. Lucam. Antverpiae, 1628. P. 586): «Sed haec quidem de voluntate dicta sint», по справедливому замечанию Дитриха (Op. cit. S. 39), действительно, представляют заключение длинного отдела. Но если обратить внимание на то, что как раз перед фрагментом с выписанными выше начальными словами помещен обширный фрагмент из сочинений Максима Исповедника с рассуждением о двух природах и о двух волях во Христе, то нельзя не признать весьма вероятным предположение, что слова 'Αλλα ταϋτα μεν ειρήσθω περί τοΰ θελήματος служат переходом к следующему фрагменту и принадлежат составителю сборника, а не авторам самых фрагментов. Что касается заключительных слов первого фрагмента — 'Αλλά περί μέν τούτων ίκανώς καί έν τω Ματθαίω καί έν τω Ιωάννη διήλθομεν" τά δέ καί (έν) τω Μάρκω δίδοντος θεοΰ έροΰμεν. νυν δέ τών έξης έχώμεθα, — то и эти слова едва ли принадлежат св. Дионисию, насколько можно судить по тому, что в самом фрагменте толкуются главным образом слова Евангелия от Матфея. Неудивительно поэтому, что они опущены у Кордерия (Op. cit. Р. 587). Но они вполне естественны в устах составителя сборника толкований на Евангелие от Луки. Наконец, если даже признать и начальные, и заключительные слова принадлежащими самому св. Дионисию, то и в таком случае в них нельзя видеть несомненного доказательства той мысли, будто фрагмент происходит из связного толкования на все четыре Евангелия. По справедливому замечанию Harnack'a (Ibid.), в них выражается только мысль, что автор фрагмента хотел изложить историю Гефсиманского моления о чаше по всем Евангелиям.
162
163
Cramer. Op. cit. Т. VIII. P. 5, приводит толкование на Иакова, 1, 13 и в указателе (Р. 597) сообщает, что в рукописном кодексе он надписывается именем Дионисия Александрийского ('Αλεξανδρείας). На стр.25 приводится другой фрагмент с толкованием на Иакова, 4, 1, надписанный именем Διονυσίου. В более полном виде этот фрагмент напечатан у Simon'а de Magistris. Op. cit. P/200;'cp. также: Routh. Ibid. P. 409.
164