С какой мудростью и талантом раскрывает он в этих произведениях все богатство, бесконечное разнообразие тончайших оттенков юмора -этого драгоценного и неотъемлемого качества своего народа. Читаешь талантливую "Зенитку", высокопоэтические усмешки "Дедушки наши и бабушки наши", "Дед Матвей", читаешь мастерский очерк "Запорожцы" -и невольно хочется пожать руку героям этих произведений и от всей души сказать им: живите, люди добрые, долго, долго, здравствуйте вечно, украшайте жизнью своей и делами своими великими нашу Родину и весь честный род человеческий!
Остап Вишня -- писатель широкого диапазона, писатель многогранный. В его богатом литературном наследстве мы встретим острополитические памфлеты, комедийные пьесы, боевые фельетоны, лирические "охотничьи усмешки", рассказы для детей и о детях, веселые юморески и мудрые, точно нацеленные очерки.
Произведения Остапа Вишни, в которых главными героями выступают положительные персонажи -- строители индустриальных гигантов Запорожья, шахтеры, героические защитники Ленинграда, отстоявшие в смертных боях свой город -- колыбель Великого Октября, люди воинского и трудового подвига, -- радуют сердце читателя проникновенным лиризмом, поэтической искренностью слова, душевной красотой человека. Эти произведения озарены чувством высокого патриотизма, в них много светлого юмора. Но смех здесь играет совершенно иную роль, нежели в произведениях обличающего плана. В произведениях, изобличающих зло, смех Вишни выступает в роли кнута, которым автор со всего размаха хлещет по носителям всяческой нечисти. А в произведениях лирических юмор вызывает не злую или горькую, а веселую, радостную улыбку. Писатель пользуется здесь средствами юмора для того, чтобы сильнее подчеркнуть глубокий оптимизм нашей жизни, радость творческого труда нашего народа.
Остап Вишня -- юморист самобытный, оригинальный и неповторимый. Он блестящий мастер диалога и комической ситуации. Его юмор глубоко национальный. Язык его произведений колоритный, поэтичный и острый. Писатель всегда помнит, что главное его оружие -- это живое, одухотворенное слово. Веселую юмореску, фельетон, острую сатиру невозможно написать холодным, спокойным, пусть даже вполне литературным языком. Писатель постоянно заботился, чтобы это оружие не покрылось ржавчиной. Он неутомимо шлифовал и совершенствовал свой язык.
У Вишни был какой-то удивительный языковой слух, исключительно точное чувство слова. Я всегда восхищался, наблюдая, как он читал и правил рукописи. Сидим, бывало, за длинным столом и вычитываем юморески, фельетоны и заметки, подготовленные к публикации в очередном номере журнала "Перець". Вот юмореску, кстати, веселую и удачную, подписали уже многие члены редколлегии. Очередь дошла до Павла Михайловича. Он читает и улыбается, и вдруг на одном абзаце остановился, нахмурился, потянул руку за карандашом и принялся править.
-- Так по-украински не говорят и не пишут, -- говорит он будто сам себе.
Любовь Вишни к родному слову никогда не старела и не угасала. Не старел и талант Вишни. До последних своих дней он был непоседливый, энергичный, деятельный. Литературный труд был для него такой же органической потребностью, как воздух, как вода и хлеб. Встречи с читателями, поездки по стране приносили Вишне много радости, творческого подъема и подлинную взволнованность. Каждую поездку в колхозы, школы, на заводы и шахты, а эти поездки часто бывали длительными и нелегкими для его возраста, он всегда воспринимал как добрый повод еще и еще раз побывать среди людей.
Вспоминается мне наше совместное, почти месячное путешествие по западным областям Украины летом 1953 года. Здоровье Павла Михайловича уже было серьезно подорвано, но он с радостью согласился на эту поездку. Ежедневно два, а то и три выступления перед читателями, встречи со студентами, с учителями и школьниками, а лето было жаркое и душное. Даже писатели значительно моложе Остапа Вишни порой так изматывались за день, что засыпали, не ужиная, а Павел Михайлович не подавал вида, что он устал, что ему трудно. Даже поздними вечерами в его комнате не пахло покоем и отдыхом. К нему постоянно приходили местные литераторы, артисты, просто любители его творчества, но больше всего времени он отдавал людям, которые приходили с теми или иными жалобами, приходили за помощью или советом. Эти люди искренне верили: Вишня напишет, Вишня протелеграфирует, Вишня позвонит по телефону, и все будет решено правильно, все станет на место.
Однажды зашел я в номер Павла Михайловича в Дрогобыче, кажется, уже в двенадцатом часу ночи, а он сидит у стола, внимательно просматривает какие-то бумаги. Я спрашиваю:
-- Почему до сих пор не спите? Чем так зачитались?
-- Не спится, братцы, не спится. "Делов" этих, как говорится, "делов"! Вот только что был у меня один дедок из Подгорья. Отрезали у старика часть огорода, а он считает, что незаконно отрезали. Всюду уже писал, жаловался, а теперь вот принес мне свои бумаги. Говорит: "Если уж вы не поможете, значит, никто больше не пособит моей беде". Вот изучаю его "делы". Кажется, и впрямь обидели старика зри. Придется завтра сходить к председателю облисполкома.
И так ежедневно, и так всегда. Общественная деятельность, разбор всяческих жалоб и заявлений, да и связанные с ними хлопоты отбирали у писателя добрую треть времени, хотя эта нелегкая работа вовсе не входила в его обязанности. Но жить иначе Вишня не мог. Такова уж была его натура, такое было у него сердце. Помочь человеку, поддержать его в беде Вишня считал своим первейшим долгом.