Революционные события, происходившие в Николаевске-на-Амуре, Р. И. Фраерман описывает в «Огневке», «Буране», «На Амуре», частично в рассказе «На мысу», в повести «Васька-гиляк» и, наконец, в одном из поздних и, на мой взгляд, весьма интересном произведении — большой повести «Золотой Василек». И весьма примечательно, что в каждом из этих произведений рисуется одинаково пестрая картина политических сил. Совпадение это, разумеется, не случайное, оно безусловно отражает реально сложившуюся политическую обстановку, которую хорошо знал по личным наблюдениям будущий писатель.
В то бурное и сложное время Р. Фраерман держался поближе к рабочим-железнодорожникам Никольска-Уссурийского, Хабаровска, Николаевска-на-Амуре, был тесно связан с революционной молодежью, а в пору японской оккупации и с партийным подпольем. Он был свидетелем разгула семеновцев, японских интервентов и отличавшихся особой жестокостью местных анархистов.
На всю жизнь запомнится ему суровая зима 1919 года, когда «небо, бездонно синее, как на верещагинских полотнах, подсинивало золотой песок холодных улиц». Но не одно это яркое сопоставление бездонной синевы и золота будет вызывать память о тяжелом годе, писателю не забудутся до конца дней лютые зверства Макавеевского застенка казачьего атамана Семенова. Застенок этот уже в те далекие годы мог состязаться с будущими фашистскими Освенцимом, Треблинкой и Майданеком, где и после окончания Отечественной войны казалось, что из самой глубины земли все еще доносится «едва слышный погребальный звон».
Мы мало знаем подробностей из жизни писателя в 1918 и в 1919 годах, он почти не рассказывал о себе. Лишь в «Раздумье» Деряев в одном из эпизодов припомнит «три года гражданской войны, три года походной таежной жизни на Дальнем Востоке, вечная опасность, грязь, конина на обед...». Его охватит сильное волнение перед встречей со старым другом боевых лет, «который учил его быть большевиком и который, пройдя царскую каторгу и ссылку, спокойно сел в Макавеевский застенок атамана Семенова».
Все это позволяет предположить, что боевые годы были наполнены для будущего писателя многими опасностями и тяжелыми испытаниями. Они закаляли романтически и революционно настроенного юношу и готовили к новым испытаниям, которые выпадут на его долю, когда он в бурном 1920 году станет боевым комиссаром партизанского отряда.
Назначение на должность комиссара партизанского отряда Р. И. Фраерман получил в самом начале мая 1920 года. Шел ему тогда двадцать четвертый год. Был он невысок ростом, по-мальчишески хрупок сложением и моложав настолько, что ему нельзя было дать его лет, хотя по паспорту значилось, что он еще старше.
Должность комиссара партизанского отряда крупная и весьма ответственная. Часто не командир отряда решал его судьбу в целом и каждого бойца в отдельности, а комиссар. Он являлся тем волевым центром, вокруг которого все сплачиваются. Его политическая проницательность, его мужество, его нравственная сила служили не только примером для всего отряда, но и залогом верности и справедливости принимаемых решений. Так было не только в партизанских отрядах Дальнего Востока, но и в регулярных частях Красной Армии в годы гражданской войны. Да и в Отечественную войну роль боевых комиссаров была велика.
Имя партизанского комиссара Фраермана на Дальнем Востоке было известно. Пожалуй, уместно будет заметить здесь, что дальневосточный партизан Александр Булыга, будущий писатель А. Фадеев, в 1920 году был наслышан о партизанском комиссаре Рувиме Фраермане. Позднее, уже в Москве, это послужит поводом для личного знакомства и продолжавшейся свыше трех десятилетий дружбы. А. Фадеев бывал в доме Фраерманов, принимал участие в заседаниях «Конотопа». Однажды пригласил Рувима Исаевича участвовать в совместной поездке на Дальний Восток. Между ними завяжется переписка, из которой, к большому сожалению, сохранится лишь очень немногое. А. А. Фадеев первым даст в самый короткий срок горячо положительную оценку «Дикой собаке Динго...» и напечатает ее без малейшего промедления в журнале, который будет редактировать. Такова в нескольких словах эта дружба, началом которой или, точнее, поводом для которой будет заочное знакомство, а главное, конечно, участие в совместной борьбе против белогвардейцев и японских интервентов на милом для обоих Дальнем Востоке.