С этих пор я сделался ее провожатым, в надежде на обещанную роль, но надежда эта так и не сбылась. Помогло чужое несчастье. Запил второй любовник Гринев, и мне экспромтом прислали сыграть за него, почти без репетиции, роль Альберта в мелодраме «Тридцать лет, или Жизнь игрока». Роль небольшая: в первом акте он выведен маленьким мальчиком, а в пятом акте Альберт является уже взрослым офицером в хижину своих родителей и бросается к умирающей матери со словами: «Матушка, матушка, взгляни, это я, твой сын Альберт». Я произнес эту фразу с такой силой и страстью, что на всех окружающих артистов произвел большое впечатление. Меня обнимали, целовали, поздравляли, и я долго не мог опомниться от неожиданного счастья — это был мой первый успех, и я решил окончательно отдаться серьезной работе до конца своей жизни.
Из Вологды в Москву. — Великопостный слет актеров. — Наем актеров антрепренером. — М. И. Бабиков. — Поиски актеров. — Зарок не пить. — Приглашение в Ригу. — Оригинальная личность. — Обучение приемам творчества. — Вместо Орлова — Орленев.
Дела у антрепренера Пушкина-Чекрыгина были очень плачевны, и он объявил однажды на репетиции о сбавке жалованья актерам. Меня, получавшего 25 рублей, так и оставили на этом окладе, но я обиделся, что меня не считают настоящим актером, и сказал, что завтра же уезжаю в Москву. Я действительно хотел уехать, чтобы начать серьезно учиться и искать какого-нибудь настоящего дела. Покинув Вологду во второй половине сезона, я уехал в Москву, где, встретившись с братом актера Звездича, просил его рекомендовать меня своему брату, часто ставившему любительские спектакли в клубах. Там даже принимали участие очень видные актеры императорских театров, которые (из-за заработка) не отказывались играть и с любителями.
Настал великий пост. Отовсюду из провинции начали собираться «перелетные птицы» — бродячие актеры. В то давнее время ни рабисов, ни каких-либо бюро не существовало. Все дело было построено очень просто. В театральных кабачках, где собиралась каждый день актерская громада, узнавали, что вот вчера приехал в Москву такой-то антрепренер и остановился в такой-то гостинице. Вот и весь Посредрабис. «И просто, и со вкусом».
Вот, помню, остановился в гостинице «Континенталь» виленский антрепренер Картавов. Узнавши, в каком коридоре и номере он живет, актеры по одному собираются, сторговавшись со швейцаром за гривенник или пятиалтынный, чтобы он позволил в коридоре постоять и ждать, пока антрепренер проснется. Целый, бывало, коридор заполняется и трагиками, и простаками, и любовниками всех сортов. Были также и любовники «салфеточные»: это актеры, которые, служа на выходных ролях или изображая только официантов, представляясь или знакомясь, называли свое амплуа «салфеточными любовниками», что звучит гораздо красивее, чем, например: «играю я лакеев» Но вот антрепренер проснулся, выходит из номера и медленно проходит взад и вперед раза два‑три по коридору, внимательно и бесцеремонно разглядывая подставленные навстречу его взорам лица. Выбравши по своему вкусу понравившуюся физиономию актера или актрисы, указав перстом, украшенным большущим камнем, кивнет он головой на номер и жестом пригласит войти. Когда весь номер приглашенными заполнен, он ведет с каждым отдельно разговор, прося показать ему имеющиеся у артистов прежние контракты и сообразуясь с бюджетом города, им снятого, торгуется, как на базарах кулаки, а сговорившись об условиях, велит завтра прийти к такому-то часу, чтобы подписать контракт и получить аванс.