Помню нашу встречу с Шаляпиным, — я еще и раньше встречался с ним у известного артиста Мамонта Дальского. Шаляпин в то время «приживал» у Дальского и больше был на побегушках. Бывало, Федор Иванович (он служил хористом в Мариинском театре[76]) подойдет к пианино и выколачивает одну ноту и гудит, пока Дальский его не прервет и строго спросит: «А ты забыл, какой сегодня день? — среда». Это значит — на Невском в колбасной «Мария» дежурное блюдо сливочных сосисок, и Шаляпин сейчас же отправляется за сосисками. Но, помню, раз он на пути к двери обернулся и промычал нам всем: «Погодите, сукины дети, я вам покажу, кто я».
В Рязань Шаляпина привез знаменитый Михаил Валентинович Лентовский, когда-то гремевший в Москве, «маг и волшебник», как многие его называли. Он снял для Шаляпина концертный зал на два вечера. После второго концерта Шаляпин прислал ко мне в уборную своего приятеля Владимира Алексеевича Гиляровского. Он мне передал приглашение Шаляпина после спектакля «Федора» приехать на вокзал[77]. Как раз при В. А. Гиляровском на этом спектакле произошел инцидент: пришел вице-губернатор к З. А. Малиновской с требованием, чтобы Орленев не смел на сцене во время исполнения «Федора» креститься. А я тогда был пропитан насквозь Дмитрием Карамазовым, его удалым духом, и сказал Малиновской: «Я не только вашего вице, но и самого губернатора в 24 часа выставлю из Рязани». Вице-губернатор стоял тут же в коридоре, и Малиновская стала убеждать его, что я сумасшедший. Вице-губернатор удалился, а я пошел играть. Оставшийся в уборной Гиляровский написал на моей коробке папирос:
Здесь Орленева известного
Лишили знамения крестного.
Дядя Гиляй
Спектакль я все-таки благополучно провел в крестах. После спектакля я поехал на вокзал. Поезд отходил в семь часов утра. Шаляпин пил коньяк и был в ударе. Говорили мы с ним об искусстве, и он обещал прислать мне длинное подробное письмо, он спьяну все мог обещать. Мы выпили весь буфетский коньяк, и когда его не стало, Шаляпин послал хозяина буфета искать коньяк по аптекам, а я невольно вспомнил, как Мамонт Дальский посылал его за сосисками.
Из Рязани в Кострому меня отправили наложенным платежом, так как я брал всегда у антрепренеров деньги на дорогу, а в следующем городе новый антрепренер высылал ему мой долг.
В Костроме. — Первый выход в «Гамлете». — Гастроли в петербургском Малом театре. — Арест. — Тюремное сидение. — Работа над ролью Арнольда Крамера. — Требование переставить сцены. — Мытье тюремных окон. — Визит министра. — Премьера «Микаэля Крамера». — Смерть отца. — Концерт у министра А. С. Ермолова. — Первое посещение Московского Художественного театра. — Отклоненный проект.
1901 год. В Костроме я в первый раз сыграл Гамлета[78]. Гамлет в первом моем толковании удался. Приехал мой друг и инсценировщик Константин Дмитриевич Набоков из Петербурга в Кострому смотреть Гамлета. Он остался доволен и сказал мне, что А. С. Суворин просит меня сыграть в Петербурге Карамазова. А я уже почувствовал всю прелесть гастролера: все за тобой ухаживают и уборную наполняют цветами, сам назначай кому хочешь роли, да и вообще пиши свои законы. Я подумал и сказал Набокову: «Передай Алексею Сергеевичу, если он хочет выписать меня в Петербург как гастролера, я сейчас же все брошу и приеду». В тот же день Набоков послал ему мой ответ. Суворин протелеграфировал: «Ожидаю с нетерпением».
Закончив свои гастроли, я на масленице приехал в Петербург. Постом были объявлены гастроли в Малом театре. Актеры, увидав мою гастрольную афишу, стали протестовать, говоря, что это их дискредитирует. Где-то бродяжил человек, пьянствовал — и вдруг его выпускают в красной строке. Когда дирекция объявила мне о протесте актеров, я страшно возмутился и, разгоряченный, поехал к старику Суворину объясняться. «Почему, — закричал я на него, — вы им не объявили, что меня вы позвали на гастроли? Я только тогда согласился приехать, когда получил на это ваше согласие. Я об условиях с вами не говорил, но красная строка мне необходима для продолжения моих гастролей в провинции». И я ему продиктовал: «Пишите им сейчас же приказ, чтобы гастроли мои были, иначе вы покинете Малый театр». Милый старик согласился и написал приказ. Гастроли состоялись, имели большой успех[79], сборы были полные, но в это время я получил повестку с извещением, что должен отсидеть неделю на Семеновском плацу за прежние скандалы.