Большая часть людей, приезжавших в Вену для анализа, были американцами, и многие из них, в свою очередь, начинали работать непрофессиональными аналитиками по возвращении в Америку. Это послужило началом вражды между американскими и европейскими аналитиками, которая тлела в течение многих лет и закончилась лишь после второй мировой войны. При том затруднительном положении, в котором находилась Австрия в то время, когда трудно было достать самое необходимое для жизни, неудивительно, что финансовые соображения побуждали немногих аналитиков, как медиков, так и непрофессионалов, ослаблять те стандарты, которые обычно считались желательными в профессиональной работе. Я помню, например, как я однажды спросил Ранка, как он может посылать в Америку в качестве практикующего аналитика того, кто провел под его началом всего каких-нибудь шесть недель, и он ответил, пожимая плечами: «Каждый должен жить». Следует также помнить, что в то время «обучение» было полностью индивидуальным и неофициальным, не существовало каких-либо стандартов, налагаемых каким-либо институтом, как это стало делаться в последующие годы.
В 1925 году Брилл написал статью для одной нью-йоркской газеты, в которой выражал свое неодобрение по поводу непрофессионального анализа, и осенью этого года объявил Нью-Йоркскому психоаналитическому обществу о своей решимости порвать отношения с Фрейдом, если подобное отношение венцев к Америке будет продолжаться.
Весной 1926 года один из пациентов Теодора Райка возбудил против него дело по причине нанесшего вред лечения и призвал австрийский закон выступить против шарлатанства. К счастью для Райка, было установлено, что данный пациент является неуправляемой личностью, чье свидетельство не заслуживает доверия. Это и личное вмешательство Фрейда совместно с высоким должностным лицом решило этот случай в пользу Райка. Но именно из-за этого случая Фрейд в июле поспешно закончил небольшую книгу, озаглавленную «К вопросу о непрофессиональном анализе». Она была написана в форме диалога между ним и довольно симпатично настроенным слушателем, напоминающим собой то должностное лицо, которое мы только что упоминали в случае Райка. Большая часть этой книги является великолепным изложением неспециалисту того, что такое психоанализ и чем он занимается, это один из наилучших примеров того, каким искусством объяснять обладал Фрейд. Далее следует убедительная просьба, без сомнения, самая убедительная из всех, которые он делал до сих пор, в пользу либерального отношения к непрофессиональному анализу. Он сказал Эйтингону, какое преступление состряпали венские газеты из дела Райка, и добавил: «Мне кажется, что это движение против непрофессионального анализа всего лишь ответвление старого сопротивления против анализа в целом. К несчастью, многие из наших собственных членов настолько недальновидны или настолько ослеплены своими профессиональными интересами, что присоединяются к подобным обвинениям».
Осенью этого года законодательная власть Нью-Йорка, побуждаемая Бриллом в связи с деятельностью Ференци, приняла билль, который объявлял непрофессиональный анализ нелегальным, и Американская медицинская ассоциация также опубликовала предупреждение своим членам, запрещающее им какое-либо сотрудничество с непрофессиональными практикующими аналитиками.
Предвидя то, что данная тема обещает быть одной из представляющих наибольший интерес на предстоящем конгрессе, который должен был состояться в Инсбруке в сентябре 1927 года, Эйтингон и я условились о ее предварительном обсуждении в виде статей, которые будут публиковаться в «Международном журнале» и «Zeitschrift» официальных органах ассоциации. На самом деле, Ференци был единственным человеком, который разделял крайнюю позицию Фрейда. Эйтингон, президент Международного объединения, был настроен явно промедицински намного больше, чем я, и был, как позднее неоднократно жаловался Фрейд, «равнодушным» к теме непрофессионального анализа.
Непрофессиональная группа Ференци в Америке хотела присоединиться к Международному объединению, и Фрейд рассматривал этот случай как пробный. Эйтингон, однако, не желал их принимать, и действительно, они не были приняты.
В мае 1927 года Нью-Йоркское общество приняло резолюцию, полностью осуждающую непрофессиональный анализ, — опрометчивое действие, которое не улучшило атмосферу перед приближающейся общей дискуссией. Я написал Бриллу, страстно умоляя его сделать в последние дни перед конгрессом что-либо, что ослабило бы то плохое впечатление, которое произвела их резолюция в Европе, но было уже слишком поздно. На конгрессе в Инсбруке разногласия между Веной и Нью-Йорком обсуждались очень горячо, но не было принято никакого решения.
Фрейд всегда отрицательно относился к американской позиции в этом вопросе, и, как мне кажется, основная причина этого заключалась в следующем: возможно, нигде в мире медицинская профессия не пользовалась таким большим уважением, как в довоенной Австрии. Университетское звание доцента или профессора являлось паспортом почти в любой класс общества. Фрейд никогда не понимал, что статус медицинской профессии может быть совершенно иным в других странах. Он мало знал о том, какую жестокую борьбу пришлось вести врачам в Америке пятьдесят лет тому назад, когда всевозможные типы неквалифицированных практикующих врачей пользовались, по крайней мере, таким же уважением, а во многих случаях намного большим, нежели квалифицированные специалисты. Он никогда не признавал, что оппозиция американских аналитиков непрофессиональному анализу является в значительной степени частью борьбы различных квалифицированных профессий в Америке за обеспечение уважения и признания экспертных знаний и за обеспечение необходимости обучения для приобретения таких знаний. Весной 1928 года Фрейд заметил Ференци, что «внутреннее развитие психоанализа везде идет вразрез с моими намерениями, происходит отказ от непрофессионального анализа, и психоанализ становится чисто медицинской специальностью, а я считаю это роковым для будущего анализа».
Разногласия по вопросу непрофессионального анализа продолжались до начала второй мировой войны. Когда она закончилась, от психоаналитического движения на Европейском континенте мало что осталось, и американцы, которые теперь составляли большую часть аналитиков в мире, не только изменили свое прежнее плохое отношение к Международному объединению, но и дружески сотрудничали с ней в такой мере, которая никогда раньше не была возможна. Наше единство, таким образом, было спасено, но ценой дальнейшего откладывания все еще нерешенной проблемы статуса непрофессиональных аналитиков.
В конце 30-х годов в Соединенных Штатах широко распространилось известие о том, что Фрейд радикально изменил свои взгляды, которые он ранее столь ясно выразил в своей брошюре о непрофессиональном анализе, и что теперь, по его мнению, практику психоанализа следует строго ограничить во всех странах лишь членами медицинской профессии. Вот его ответ, данный им в 1938 году, на вопрос относительно справедливости этого слуха: «Я не могу себе представить, как мог зародиться этот глупый слух о том, что я изменил свои взгляды на проблему непрофессионального анализа. Факт заключается в том, что я никогда не отрекался от этих взглядов и настаиваю на них даже еще более настойчиво, чем ранее, перед лицом очевидной американской тенденции превратить психоанализ в простую горничную психиатрии».