Чем больше вы изучаете монашество, тем больше вы видите, что эта община естественно вытекает из самого сердца народа. Это часть народа, и не отрезанная от него, а созданная им самим. Обитатели монастырей набираются из всех положений, из всякого рода людей: в каждой деревне, в каждом городе почти всякий был монахом в то или другое время и был чтим одинаковым образом всеми.
Монашество это основано на свободе. Существует оно не вследствие сильной организации, а вследствие общего согласия. Нет никаких таинственностей относительно монашества: нет никаких темных мест, куда не мог бы заглянуть свет исследования. Все дело так просто, что даже дети могут понять и понимают его.
Не могу не окончить эту главу о буддийских монахах ссылкой на епископа Бигандета, который говорит о том же самом и который является не только не благосклонным судьею буддизма, но наоборот. Епископ Бигандет не только вовсе не симпатизировал буддизму, но был его открытый враг, желавший унизить или совсем разрушить его влияние на умы людей, и, однако, вот как он кончает одну из своих глав: «В этом религиозном теле есть одно, что поддерживает жизненность этой религии и сообщает ей ту необычайную силу и энергию, какая поддерживалась в высочайшей степени при всех обстоятельствах: это – монашество. Поддерживается это монашество или нет правящей силой, оно всегда остается неизменным и твердым. Невозможно достаточно удивляться этому явлению, если мы не найдем очевидной и ясной причины такой необычайной жизненности, причины не зависящей ни от времени, ни от обстоятельств, причины, глубоко коренящейся в самой душе населения, которая проявляет перед наблюдателем эти поразительные и великие религиозные черты. Этой причиной является сильное религиозное чувство, твердая вера, которая преобладает в массе буддистов. (…) Миряне восхищаются и уважают монахов, и добровольно и с радостью поддерживают их существование и благосостояние. Это религиозное тело постоянно возобновляется из рядов народа. Едва ли можно найти одного человека, который не был бы членом этого братства в известный период времени. Разумеется, такой общий и продолжительный импульс не мог бы продолжаться долго, если бы он не поддерживался сильной религиозной связью.
Члены этого ордена сохраняют, по крайней мере внешне, весь декорум своей профессии. Правила и наставления, безусловно, выполняются. Жизнь их монахов – это жизнь постоянного воздержания и под постоянным контролем. Живущий такой жизнью отказывается от всех удовольствий и развлечений. Как могла бы существовать такая система самоотречения, если бы не было веры, что, следуя такой жизни, они получат огромную награду, несмотря на то, что жизнь эта противна природе. Нельзя отрицать того, что человеческие мотивы часто влияют на монахов и мирян, но если бы их лишить этой веры и чувств, которые она вдохновляет, то нет сомнения, что от буддизма не осталось бы ничего».
Монашество – это одно из проявлений того, как верит народ. Наблюдалось ли в какой-нибудь религии, в мире такое явление в течение двадцати четырех столетий?
Праздники
Буддийский пост продолжается в течение трех дождливых месяцев; от полнолуния в июле до полнолуния в октябре. Это те самые месяцы, в течение которых Будда удалялся в какой-нибудь монастырь и на некоторое время переставал путешествовать и учить. Обычай поста, пожалуй, даже старее, чем это предание: обычай этот так стар, что мы даже не знаем, когда он возник. Возникновение это потеряно в тумане седой древности. Но каково бы ни было начало его, он очень подходит и соответствует привычкам народа. (…)
При октябрьском полнолунии бывают большие праздники. Бывают и другие праздники: на новый год, в марте, затем церковные праздники. Но из всех этих праздников самый большой – это при окончании поста.
Где бы ни находились большие пагоды, народ стекается туда издалека на праздник. В Бирме много больших пагод. В Мандолее есть Араканская пагода. Была там также пагода Несравненная, которая сгорела. Есть также большие пагоды в Пегу, в Проме и во многих других местах. Но, кажется, величайшая из них это пагода Шведагона в Рангуне. Ее можно видеть очень издалека. Когда вы поднимаетесь по реке из открытого моря, то еще издалека вы видите перед собою большой огненный язык. Пагода стоит на небольшой конической горе, позади города Рангуна, около двух миль от верфей и пристаней оживленной реки. Гору наверху сровняли и сделали широкую площадку, на которую поднимаются по огромной лестнице, замыкающейся внизу воротами, украшенными драконами. Весь путь по лестнице покрыт крышей. И колонны и крыша разрисованы и раскрашены красной краскою. (…)