Наша хозяйка обернулась, посмотрела вверх, так как человек перед ней сидел на лошади, и спросила, не может ли она быть полезной. Вначале казалось, что он получил сильный удар током. Однако хладнокровие возвратилось к нему сразу же, и в достаточной степени, чтобы он мог испуганно сползти с коня. Он растянулся перед ней с протянутыми руками, воскликнув «Ты здесь?» на языке, который мы понимали. Потом он сложил руки на лбу и повергся ниц перед ней, принося извинения. Наша хозяйка попросила его подняться и сообщить послание. Она была в оцепенении, и на какое-то мгновение нам показалось, что черты ее лица почти вспыхнули яростью. Сила выражения ее эмоций была столь велика, что на мгновение мы, так же как и прибывший мужчина, абсолютно потеряли самообладание. Слова «Трус, убийца, встань и сообщи свое послание» резко сорвались с ее губ. Мужчина снова бросился на колени. Вновь вспыхнули слова: «Встань! Или ты настолько способен унизиться, что не в состоянии стоять?»
Мы не удивились жалкому положению мужчины, потому что сами, так же как и он, были полностью прикованы к месту и не могли двигаться.
Уверен, что, если бы только в этой ситуации мужчина мог двигать конечностями, он бы моментально убежал. Но на некоторое время он, так же как и мы, потерял всякую способность говорить и действовать, он рухнул на землю, слабый и почти безжизненный, с широко раскрытыми глазами и разинутым ртом.
Это был первый и единственный раз за все время, когда эти люди, обладающие необычайной силой, позволили выразить каким-либо способом эмоции ярости. Мы были так же напуганы, как и бандит. Вибрации эмоций ярости поразили нас так же, как сила необычайно мощного взрыва, сопровождаемого электрическим разрядом, который парализовал не только нашу речь, но и мышцы. Это единственный способ, которым я могу описать наши ощущения. Можете ли вы представить, чтобы эти вибрации, исходящие от легкой, скромной и хрупкой женщины, были способны парализовать все наши действия?
И хотя эта ситуация продолжалась всего мгновение, казалось, часы миновали, пока давление прошло. Мы были обездвижены, словно статуи; но мы чувствовали, как через нас протекали вибрации великого сочувствия по отношению к бандиту, и мы обнаружили, что сразу же рванулись, чтобы помочь ему. Это была реакция всех нас; а потом мы просто стояли и смотрели на нашу хозяйку.
Все изменилось практически мгновенно. Вначале на ее лице появился сияющий взгляд, затем оно приняло привычное нам доброе выражение, а потом на нас накатилась такая волна сострадания, что все мы бросились к телу, распростертому на земле. Хозяйка уже склонилась над ним и сжимала его руки в своих. Мы снова были озадачены и могли лишь сказать: «Нашему изумлению нет предела!»
Вскоре к бандиту возвратилось сознание, ему помогли подняться на ноги и устроили его поудобнее на ближайшей скамье. Он в страхе отказался войти в какой-либо из домов.
Затем наша хозяйка попросила прощения за неистовость эмоций, которую она посмела допустить, и уверила, что их воздействие не имело никаких последствий для нас. Наши тела мелко тряслись, и потребовалось некоторое время, чтобы восстановить хладнокровие.
Она объяснила, что этот человек – главарь банды, пользующейся самой дурной славой изо всех банд, действовавших в этой части Гоби. Его имя, если его вообще отваживались упомянуть, произносилось с трепетом, так как он был поистине бесстрашным и жестоким существом. Его общепринятое прозвище буквально можно перевести как «Непревзойденный Черный Дьявол, восставший из Ада». Его изображение в форме маски хранилось во многих деревнях и использовалось теми, кто принимал участие в ритуалах изгнания злых духов из деревни или из ее обитателей.
Наша хозяйка уже дважды встречалась с этим человеком, когда провалились две предыдущие попытки набегов, и оба раза он выражал глубочайшую ненависть в отношении ее самой и вообще наших друзей, при удобном случае сворачивая со своего пути, чтобы побеспокоить их, и посылая время от времени злобные послания, на которые они совершенно не обращали внимания. Его внезапное появление, да еще в одиночку, напомнило все оскорбления прошлого настолько сильно, что она впервые за все времена утратила контроль над своими эмоциями.
Полностью овладев собой, она подошла к мужчине. При ее приближении он предпринял бесполезную попытку встать, но оказался в состоянии лишь подобрать свои члены и сесть более прямо, являя собой картинку униженности и страха. В каждом движении его тела выражалась ненависть, он весь трясся, как будто его разбил паралич. Наша хозяйка, теперь спокойная и собранная, без следа страха или эмоций на лице, в чертах или в движениях тела, прекрасного, словно нежнейшая камея, являла собой поразительный контраст с ним.