Потом Свами добавил: «Ты так прославил меня в Мунгере, что ко мне часто приходят оттуда люди и просят совершить для них обряд посвящения. Мне стало трудно здесь жить. И теперь ты не можешь оставаться в Мунгере. Вернувшись домой, ты должен подать прошение о переводе на работу в провинции Ассам». Я сложил руки и произнес: «Я тебя не прославлял, я рассказал о тебе всего нескольким людям. Огонь нельзя забросать пеплом. Слухи о твоих удивительных деяниях сами достигают людских ушей». После этой беседы Свами произнес слова, которые меня чрезвычайно потрясли и опечалили: «Через пять или шесть лет я покину это тело. Где бы ты ни жил, я извещу тебя об этом заранее. Услышав об этом, немедленно приезжай. А теперь тебе пора уходить, завтра же возвращайся в Мунгер».
На следующий день я уехал в Мунгер. Придя в аптеку, я застал там Мастера Махашая и господина Багчи. Увидев меня, Мастер Махашая сказал: «Умачаран! Объясни, где ты пропадал столько дней?» Я ответил, что уезжал, чтобы разобраться в истории с пропажей денег. Тогда господин Багчи спросил: «Ты ездил в Кашидхам?» Я ответил: «А куда же еще?» Тогда оба с любопытством спросили, что сказал мне Свами Тайланг. Сначала я нашел и показал им две квитанции, а потом рассказал всю историю. Оба слушателя были поражены моим рассказом, а Мастер Махашая все еще недоумевал по поводу оставшихся ста рупий.
За несколько дней до происшествия с деньгами оба сейфа были покрашены. Дней через десять после моего возвращения из Каши, когда Мастер Махашая подошел к сейфу, чтобы вложить туда деньги, он вдруг громко меня позвал. Мы с господином Багчи, сидели на улице, быстро прибежали на крики Махашая. Тот сказал нам, смеясь: «Мы нашли сто рупий. Видишь купюру, прилипшую к сейфу?» И с этими словами он дал мне запачканную краской купюру. Мы были поражены.
Не имея ни малейшего желания уезжать из Мунгера, я не разослал никаких заявлений. Только через год я отправил заявление главному инженеру в Ассам. Дней через десять или двенадцать я получил письмо с предложением поступить на работу помощником мастера второй категории с зарплатой в 50 рупий в месяц и с денежным пособием в 15 рупий. Я должен был ехать в Шив Сагар. Я был расстроен тем, что мне прийдется покинуть Мунгер. Я научил Мастера Шабиба работать на кассе и попросил у него разрешения уехать. Но он и остальные сказали мне: «Мы ничего не понимаем. Ты не можешь уехать. Мы будем платить тебе 50 рупий в месяц и не отпустим тебя». Я не согласился и время от времени напоминал о своей просьбе меня отпустить, но хозяева не обращали на это внимания. В подобных пререканиях прошел почти месяц. За это время из Ассама пришли две телеграммы. Мастер Махашая и остальные принялись убеждать меня остаться и заявили, что не отпустят меня. В третьей телеграмме было сказано: «Если вы не приедете, напишите». Я не мог решить, что мне делать и, не сказав никому ни слова, поехал в Кашидхам и рассказал обо всем Учителю. Тот сказал: «Ты должен туда поехать, ты не можешь оставаться в Мунгере». Тогда я подумал, что, если я поеду через Мунгер, мне будет трудно уехать в Шив Сагар. И, не заезжая в Мунгер, я вернулся домой и, пробыв дома около десяти дней, отправился в Шив Сагар.
Я знал, что, уехав в Ассам, нескоро смогу вернуться домой. Поэтому за те десять дней, что я провел дома, я решил найти три шлока, написанные мной в моей предыдущей жизни (как рассказал мне Свами Трайланга). Отправившись в дом, о котором рассказал мне Свами, я представился хозяину дома, но, так и не решившись заговорить о волнующем меня предмете, ушел восвояси. Но я твердо решил найти другой способ. Через год, меня перевели в Гола Гат. Я прожил там месяца три или четыре, когда к нам на должность мастера приехал юноша из училища в Рурки. Мы жили в одном доме и подружились. По странному совпадению через три месяца юноша женился на девушке из того самого дома, в котором находились те три шлока. Мы с ним решили вместе поехать к родителям его жены, но через год юношу перевели в провинцию Сагар в Уттар-Прадеш (теперь Махдья-Прадеш). Тогда я написал тестю юноши следующее: «Мне рассказали, что над южной дверью первого этажа в вашем доме написаны три прекрасные шлоки на санскрите. Не будете ли Вы так любезны переписать их и прислать мне? Я буду Вам крайне признателен». Тестю моего друга понравилось письмо, и он прислал мне три шлоки, а так же попросил меня навестить его при случае. Я подумал, что этого юношу прислал в Гола Гат сам Учитель. Я привожу здесь эти три шлоки: