Наконец-то долгожданный день наступил. «Наступает 30-е августа, 7 ч[асов] у[тра]. Небо ясно голубое. Яркое солнце. В гостинице нашей страшная суета, торопливо завтракают, торопливо собираются и отъезжают. Спешим и мы к своему экипажу, но кто-то уже перехватил его. Бежим пешком. Всюду лихорадочное волнение. Последние экстренные поезда подвозят сотни народу. Магазины закрыты, вся толпа на улицах, раскупаются темные стекла и очки. Наконец подъезжает наш экипаж и мы едем на Лилаилу». Лихорадочное волнение и, без преувеличения, страстное предвкушение, с трудом сдерживаемое нетерпение льется на читателя со страниц статьи Субботиной: «Город со всей его кипучей жизнью позади, мы уже близь Картухи, расставляем инструменты, расстилаем по земле полотно и цветные лоскутики, ставим несколько складных стульев и большой зонт для защиты от палящих лучей. К 11-ти часам все готово. Астрономы и любители у своих аппаратов. Лилаила окаймлена линией конных альгвазилов для защиты от любопытных зрителей. Кое-где на соседних холмах тоже установлены трубы и вокруг них кучки любопытных. Город где-то там, внизу, у подошвы гор, замыкающих горизонт. Выделяется собор, замок, воздухоплавательный парк с 4 шарами, готовыми к подъему. Пятый шар-зонд с самопишущими приборами уже давно парит в воздухе»[344].
Хроника затмения, написанная Субботиной, настолько поэтична, что мы хотим привести ее здесь полностью: она похожа на картину выдающегося художника, которую нельзя пересказать своими словами:
В 11 ч. 46 м. сигнал готовиться к наблюдению первого контакта.
Взвивается первый шар «Urano», покрытый алюминием, он весь точно серебряный и плавно летит вверх. Вслед за ним подымаются «Jupiter», «Marte», «Laierze».
Между тем маленькие досадные облачка понемногу растут!
Вот они незаметно приблизились к солнцу, вот они его закрывают!
Момент первого контакта остается не отмеченным.
В 11 ч. 49 м., когда Cumulus’ы расходятся, на Солнце выделяется большой черный сегмент.
Он медленно надвигается, растет. Вот он закрыл одну группу солнечных пятен, на секунду как бы образуется блестящая капля, потом пятно пропадает — оно кажется гораздо светлее диска Луны.
А облака на западе снова растут. Теперь это уже не маленькие Cumuli, а целая груда. ¾ неба скрыто ими. Солнце точно ныряет по волнам. Температура начинает убывать, становится холодно. Ветер меняется, то стихает совсем, то усиливается. Вот внезапно вихрь с SSW! По полю летят какие-то белые листики и чей-то зонт.
12 ч. 45 м. облака сереют, потом становятся бурыми, потом опускаются, они точно нависают над нами.
Теперь видно уже не больше 1/10 солнечного диска. Вот все меньше и меньше блестящий серпик, все тоньше и тоньше делается он, — мы насторожились. Но облака смыкаются в сплошную темную пелену, солнце прячется и начинает накрапывать дождь (12 ч. 51 м.).
С грустью опускаем трубу, чтобы не забрызгало объектив, озлобленно машем рукой и поворачиваемся спиной к тому месту, где нет Солнца.
А дождь усиливается… лица у всех грустные, разочарованные, — столько хлопот, приготовлений и вдруг — неудача!
Астрономы закрывают приборы чехлами…
13 ч. Уже совсем темно, дождь и ветер стих, по горам пронеслась неуловимая тень…
И вдруг завеса туч разорвалась. Блеснул яркий солнечный луч!
3–4 секунды… Все встрепенулись, все снова на своих постах.
Лихорадочно ожидаем, что будет дальше? — Быстро тает и уменьшается сияющий серпик, точно растворяется в окружающей темноте.
13 ч. 5 м. — последнее облачко с Солнца уходит — все окрашенное в яркую радугу… 13 ч. 6 м. 49 с. Блестящий серпик растаял, зажглись яркие протуберанцы и вспыхнула корона!
О, какая красота! — Она вся белоснежная, кроткая, точно из хлопьев ваты, цветных оттенков в ней нет.
Небо около нее совсем темное, иссиня черное. Невдалеке ярко сверкает Венера и Процион. Далее небо бурое — это пелена туч, а на W, над горами, там, где просвет — темно-фиолетовое и на нем плавает маленькое облачко Cyrro Cumulus. Оно раньше было незаметно, но теперь стало палевое и все разгорается, вот оно ярко-лимонное, вот почти оранжевое.
А горы вдали светятся — они вне зоны затмения…
Несколько секунд созерцания и глаз прильнул к окуляру.
О! Все солнце окутано светящейся белой золотистой массой; там, где она всего ярче — у краев луны, с западной стороны сияют и горят великолепные ярко розовые, почти красные протуберанцы. Их там масса. Это какой-то вихрь нежного, но яркого розового пламени. Но луна надвигается и они уменьшаются в высоте. Зато растут другие на восточной стороне, но их немного, — два-три маленьких выступа всего в двух местах.