— о, ужас! Над нами одни любопытные коровьи головы. Огромные, как «мичуринские» сливы, глаза коров, вернее, молодых телок, с наивным любопытством уставились в книгу Зощенко — задние животные теснят передних, и рога «ближних» коров уже начинают тыкать нам в бока. Слюна из их ртов капала прямо на страницы нашей книги.
Тут я вскочил, схватил коврик, на котором мы лежали, и стал стегать им коров по любопытным мордам. Те же стали испуганно пятиться назад и мы, освободившись из коровьего плена, быстро ретировались.
Оказывается, мимо проходило стадо; коровы — животные любопытные, они заинтересовались, что там такого смешного нашли эти хитрые люди, и решили сами проверить. После этого случая мы в самых интересных местах книги тревожно поднимали головы, оглядываясь — нет ли вокруг любопытных рогатых тварей?
На этой же полянке, мы иногда выпивали, приглашая в компанию подругу Тамары — Нину. Эта Нина, высокоинтеллектуальная худенькая женщина, была прирожденной спорщицей.
Пасущиеся рядом коровы и их пастухи слушали обрывки наших с Ниной фраз: «Монотеизм», «нравственная парадигма», «демиург», «теософия»… И другие, столь же непонятные, сколь совершенно бесполезные для коров и их пастухов, выражения. К общему знаменателю мы с Ниной никогда не приходили.
И чему только могли научиться пионеры и пионерки, многие из которых были уже великовозрастными, от такой вожатой? Им лучше бы послушать про гигиену секса, а то все кусты вокруг были увешаны использованными презервативами. А тут, видите ли, «нравственная парадигма»! Но вопросы секса для Нины были закрытой темой.
Вот так отдохнули мы с Тамарой-маленькой, почти что до самого сентября. С ней было в меру весело, в меру сексуально и в меру спокойно. Никаких коллизий, сцен, скандалов упреков, запретов, нравоучений и других атрибутов сосуществования полов. Я «подумал и решил» (прямо цитата из мисс Витольдовны!), что для жизни это не так уж плохо. Витольдовне бы поучиться такой толерантности!
Кадры редеют
В конце августа мы вернулись в Москву, где меня ждал целый ряд сюрпризов. Прежде всего, дома я нашел Олю с мужиком, которого она представила «своим другом Юрой». Еврейская внешность, возраст — чуть постарше меня. Юра как-то саркастически поздоровался со мной, сказав что-то вроде «премного наслышаны про вас». Оля, наверное, выболтала! Но, испытав мое костоломное рукопожатие, Юра стал вести себя поскромнее.
Оля наедине сообщила мне, что она будет жить у Юры, и освободит для меня квартиру.
— Можешь встречаться здесь с кем хочешь! — разрешила она мне, — и, вообще, — Оля перешла на шепот, — я планирую уехать жить за границу! Да, да, не удивляйся! Юра — еврей, я выйду за него замуж и уеду с ним в Израиль, а там — в Америку! Но у меня к тебе две просьбы, как к другу и бывшему мужу. Первая — напиши справку, что я, как бывшая жена, нахожусь у тебя на содержании. Не таращь на меня глаза — иначе наша советская власть будет судить меня за тунеядство, я же официально не работаю! Вторая просьба серьезнее — я освобождаю тебе квартиру, поэтому собери мне, пожалуйста, денег на мое обустройство за границей. У тебя есть в запасе годик-полтора. Тысяч пятнадцать хватит, рублей, конечно!
— Один доллар — шестьдесят копеек! — глубокомысленно напомнил я Оле официальный курс доллара.
— Не надо, не надо! — возмутилась Оля, — на «черном» рынке за доллар аж три рубля дают!
— А на «белом», то есть при выезде за кордон — меняют шестьдесят копеек на доллар, — настаивал я.
— Господи, да не все ли тебе равно, на сколько долларов я сумею разменять твои рубли! Чем больше дадут, тем лучше! — миролюбиво заключила Оля.
Я согласился собрать денег, благо я уже откладывал все гонорары за книги, оплату за научную работу и изобретения. У меня на сберкнижке уже было тысяч двадцать рублей. Конечно, комнату в коммуналке, что была у Оли, можно бы «купить» (то есть прописаться с уходом из нее бывшего жильца) тысяч за пять, не более. Но Оля для меня была близким человеком, я ей многим обязан, да и виноват изрядно перед ней. Итак, Оля исчезала с моего сексуального горизонта.
Далее, позвонив Тамаре Ивановне, я узнал, что она привезла с собой из Чегета жениха, который живет у нее. Но она пока твердо не решила (а может, это он не решил), выходить за него замуж, или нет.
— Прогоню — будем с тобой встречаться как раньше; выйду замуж — найду способ, как изменять мужу! — жизнерадостно сообщила Тамара. — А пока — беру «тайм аут»!