Какое-то спасение от беспощадных квантов было найдено — они уже не так сильно били через воду. Но если кто-нибудь думает, что дышать через тростниковую трубку легко — пусть попробует сделать это сам. Вода сжимает грудь, помогая выдохнуть, но не дает сделать вдох. Это вам не дыхательная трубка для плаванья — там при дыхании легкие остаются примерно на уровне поверхности. А мы сидели под водой, держась за стебли тростника, так, что губы наши были сантиметров на двадцать под водой, ну а легкие — глубже, чем на полметра. Но пять сотых атмосферы, которые при этом давили нам на грудь, были мучительны. Если площадь поверхности нашего тела в зоне легких грубо считать равной всего четверти квадратного метра, то эти пять сотых атмосферы сдавливали нам легкие как 125 килограммов груза. Груз этот, правда, давил на грудь равномерно — спереди, сзади и с боков, но приятным это назвать было нельзя.
Приехавший с зонтом Худай-кули, и не увидевший нас на озере, решил, было, что мы утонули, но все закончилось счастливо. Мы воткнули в землю зонт, поставили бутылки с водкой, разрезали огромный арбуз, и начали «по пиалушке». Сперва нам показалолсь, что водка в такую жару неуместна, но потом мы поняли, что «огненная вода» в холод согревает, а в жару — холодит. Она универсально притупляет температурные центры в мозгу и обеспечивает комфортное состояние. На первое время, конечно. Нам с Сашей надо было просто «врезать по пиалушке», и не пришлось бы лезть под воду. Умерли бы от солнечного удара, но при полном комфорте!
Но наибольшее впечатление произвело на нас посещение Бахарденской пещеры и подземного озера там. На самой границе с Ираном в горе существует провал в десятки метров глубиной. На дне провала расположено небольшое, весьма экзотическое озеро, теплая, почти горячая вода которого насыщена сероводородом, и в этой воде почему-то не тонешь, как в Мертвом море. Нахождение в этом озере, как точно подмечено в путеводителе, «доставляет неизъяснимое блаженство». Из озера торчат рифы-скалы, а над ним на скальном куполе гроздьями висят миллионы летучих мышей-«вампиров».
Вначале я решил, что такой запах озеро издает из-за испражнений этих милых животных, но меня переубедил путеводитель. Там было сказано, что такой запах придает озеру сероводород. Так и не разобравшись, что здесь первично, а что — вторично — испражнения или сероводород, мы с Сашей с неизъяснимым блаженством валялись на поверхности озера, ожидая, когда погасят свет.
Всю акваторию озера освещала одна стоваттная лампочка, свисающая с купола на проводе. Вот она-то и погасала, под крики ужаса купальщиков. Воцарялась полная тьма, какая только может быть в подземелье. Все вокруг начинали кричать от ужаса, но только не мы, потому, что мы знали, в чем здесь дело. Худай-кули заранее предупредил нас о происках местной шпаны.
Бахарденскую пещеру и озеро посещает масса туристов. Они спускаются к озеру по лестнице из ста ступеней, располагаясь на берегу и, раздевшись, оставляют там свои вещи. И тут гаснет лампа, а шпана в кромешной тьме хватает эти шмотки и «делает ноги». Не позавидуешь туристам, оказавшимся голяком в подземном Бахарденском озере без денег, документов, билетов и т. д.! Но мы, зная об этих криминальных штучках, спускались в пещеру в плавках, а остальные шмотки оставались рядом с Худай-кули в чайхане.
Бахарденская пещера для туркмен священна. Издалека приезжают сюда молодожены поплясать на площадке перед входом в пещеру. Вереница автомобилей с ковровыми дорожками на кузове, покрывающими переднее и заднее стекла, гудя сиренами, врывается на площадку. Из машин выскакивают — жених в черном костюме и черных галошах, надетых на шерстяные носки, и кунаки жениха в ушанках, теплых халатах, а нередко и в пальто.
Я видел на улицах Ашхабада людей в теплых пальто, ушанках и галошах на шерстяных носках, но думал, что это просто ненормальные. А здесь? Жених весь в поту, отчаянно отплясывающий какую-то бешеную «джигу», но не снимающий при этом теплого костюма и ушанки; кунаки в теплых халатах и пальто; наконец, невеста в шерстяных носках и галошах!
Я решился и спросил у одного из кунаков, почему в такую жару невеста в толстенной накидке-пончо через голову, носках и галошах. И это под палящим туркменским солнцем при пятидесятиградусной жаре!
— А чтобы свеженький был! — весело ответил кунак, не переставая плясать.
И, наконец, Худай-кули пояснил мне, что теплые одежды не дают проникать горячему воздуху к более холодному телу человека. А тем более спасают тело от палящих лучей, или квантов, летящих от Солнца. Нигде, как в Туркмении, корпускулярная теория света по Ньютону так явно не побеждает волновую теорию Гюйгенса. Солнечный свет в Туркмении так и колотит по башке квантами-фотонами, а меховая шапка смягчает эти удары.