Выбрать главу

Дорогая Людмила Григорьевна!

Пишу Вам это письмо с огромной благодарностью и любовью, с желанием описать произошедшее со мной и результат, достигнутый благодаря Вам. Надеюсь, мой рассказ сможет содействовать Вашей великой работе по обучению людей жить и быть здоровыми. Возможно, это поможет кому-то еще, добавит решительности, надежды, уверенности в возможности преодоления.

Человек я, Вы знаете это, совсем не обремененный заботой о себе. Поэтому когда у меня на ноге выросло «нечто», я с легкостью позволила хирургу районной поликлиники произвести операцию по удалению родинки (бородавки). Медицинской страховки у меня не было, поэтому гистологию не сделали.

Примерно через полтора года из оставшегося на ноге шрама начало расти новое «нечто», пока не достигло размера и формы небольшого гриба, называемого в народе «дедушкин табак». Когда уже невозможно было свободно передвигаться, не ощущая присутствия новообразования, пришлось идти в Московский научно-исследовательский онкологический институт им. П.А. Герцена. После гистологии и других анализов я получила справку, которую храню до сих пор. Диагноз – меланома кожи подколенной области слева. Рецидив после хирургического лечения в 2004 г. Рекомендовано комбинированное лечение в условиях стационара.

Затем – обследование в клинике Обнинска у доктора М. Каплана. Повторная гистология полностью подтвердила первоначальный диагноз.

Коллеги сделали мне необходимое письмо, операцию должны были сделать в Обнинске бесплатно и ответственно (с 2002 г. я работаю исключительно на общественных началах, платная медицина мне недоступна).

И тут началось…

Коллеги потребовали не соглашаться на оперативное вмешательство. Прошлась по многим врачам и специальным методикам, анализировала. Однако моя работа не оставляла времени на страхи и отчаяние. Меланома росла как на дрожжах.

Настроение было странным: было противно, что такая гадость влезла в жизнь и мешает делать дело. Сын Влад – студент медицинского факультета университета Калгари (Канада) просил срочно приехать, в Канаде лечение бесплатное, а раковый центр Калгари известен как один из лидеров в своей области.

Я поверила коллегам. Каждый дарил знания, опыт, добывал практическую помощь. Я пила структурированную воду, принимала спецгомеопатию (крайне неприятно) и т. д., и т. д. Меланома росла, мокла, вид ее был ужасен. Все говорило о том, что она может быстро дать метастазы.

Вспоминала часто подругу по МГУ, преподававшую вместе со мной на кафедре экономики зарубежных стран. Наташа умерла, натерев бородавку на ноге.

И вот однажды, по просьбе одного из моих коллег по общественной деятельности Г.А. Непокойчицкого (ставшего в январе 2007 г. моим крестником), Вы позвонили и сказали, что посмотрели меня – никогда не видя меня лично, что у меня редкая особенность – «ноль общения с темными силами», и поэтому Вы должны мне помочь.

Я с радостью согласилась, хотя понять сущность Вашего метода и даже просто проштудировать три книги, подаренные Вашим издателем и коллегой Г.А. Непокойчицким, я не способна. Кандидат экономических наук, экономист-международник, я не способна и внутренне не подготовлена ни к самоанализу, ни к самоисцелению. При одной мысли об этом я приходила к абсолютному отрицанию своей состоятельности и способности к восприятию, пониманию и использованию любого метода самоисцеления.

Вы сделали то, что обещали. Мы встретились один раз – поговорили. Я знала, что Вы тратите много времени и сил на применение ко мне Вашего метода – научного, передового, апробированного читателями Ваших книг в разных странах.

Я принимала подобранные Вами радиэстезическим методом ягоды брусники, прикладывала к болячке листья подорожника и глину, привезенную от белорусской целительницы. Нашла себе еще одно средство – экстракт чистотела, и стала мазать им свою «нечисть».

25 декабря 2005 г. мы встречались с медиками в Берлине, обсуждали нашу общественную деятельность, в том числе в области нетрадиционной медицины. Г.А. Непокойчицкий рассказывал немецким коллегам о Вас и Вашей методике. Радиэстезический метод известен в Германии, его изучают и внедряют там.

Немецкие врачи посмотрели меня в качестве «объекта исследования» и заявили, что «ничего там нет». 8 января 2006 г. в одной из лучших клиник Санкт-Петербурга специалист по меланоме объяснил, что «так это не проходит», нужно провести полное обследование на предмет метастазов и т. д.

8 июня 2006 г. мой сын заставил меня показаться врачу в Канаде. Доктор Сууд, давно знавший меня, засмеялся: «С таким диагнозом ты не могла бы долго жить, меланома – заболевание скоротечное».