- К переходу, все бегом! - скомандовала Ариэль, беря на прицел одного из нападавших на пешеходной террасе. Для стрельбы было слишком далеко, метров сорок, но и он не обращал внимания на людей. Псих увлеченно что-то рубил на полу, а затем отшвырнул округлый предмет в сторону и перешёл к следующему трупу. Происходящее напоминало те кошмары что мучили жителей планеты последний год. Бессмысленное кровопролитие. Усилием воли Вилар заставила себя вновь сосредоточиться на конкретных действиях, а не впадать в бессмысленное оцепенение. Нужно уцелеть самой и спасти людей что тряслись за спиной.
По топоту ног она поняла что гражданские побежали к ближайшему переходу, но это похоже заметили и в других ресторанах. Крики усилились и решив что это последний шанс посетители рванули мимо беснующихся психопатов. К выходу прорвались не все, а те кто смог были буквально залиты кровью и покрыты ранами, но продолжали упорно цепляться за жизнь. Вот только убийцы не собирались так просто отпускать жертв, несколько вырвались следом.
Ариэль прицелилась ближайшего. Тот был очень крупный, головы на две выше дочери промышленника и шире в плечах. Голый торс сплошь покрыт грубыми шрамами и странными символами, а грудь защищала пришитая прямо к коже стальная пластина. На лице нечто напоминающее намордник. Мясницкий нож в его кулачищах казался маленьким, но на самом деле лезвие было шире головы девушки. Псих тоже заметил её и его глаза ненормально заблестели, словно предвкушая что-то очень желанное.
- Череп трону Императора! - радостно зарычал здоровяк, от неожиданности Вилар вздрогнула.
Ей эти слова показались какой-то извращенной шуткой, порожденной больным сознанием. Упоминание Императора в сочетании с такой кровожадностью -- невообразимая мерзость. Ересь. Девушка сразу дважды выстрелила. Первая пуля отскочила от пластины, защищающей сердце еретика, вторая ударила в живот, но он и не заметил. Третий раз выстрелить она не успела, здоровяк всей своей тушей едва не отправил девушку в полет. От ножа она увернулась, а вот удар ногой в бедро пропустила. Тяжелый ботинок лишь чудом не переломал кость, но все равно боль была такая что нога потеряла чувствительность. Псих рубанул сверху, так что стискивая зубы Ариэль перекатилась через спину и выстрелила в колено противника. Пуля с треском разнесла сустав, заставив еретика свалиться, а пистолет беспомощно защелкал лишенный боезапаса. Ругаться времени не было, так что пока здоровяк не пришел в себя Вилар врезала ногой по кисти сжимавшей нож, тот отлетел на пару метров. Девушка едва ли не прыгнула за оружием вдогонку, но её остановили стальные пальцы вцепившуюся в лодыжку. Разъяренный враг подтянул к себе, замахиваясь кулачищами. Пинок ногой в грудь смог лишь немного сдвинуть здоровяка и зацепив скулу, кулак врезался в твердую плитку. Ариэль ухватилась за рукоять ножа. Первым взмахом она разрезала предплечье державшей руки, а вторым вогнала ржавое лезвие в шею противника. Даже с перебитой сонной артерией бесноватый продолжал жить и пытался встать, но этого девушка не видела, она бросилась прочь хромая на одной ноге.
Не все люди смогли оторваться от преследования, психи рубили и резали настигнутых жертв, но помочь им она уже не могла. Впереди был виден переход на другой Блок, по которому убегали спасшиеся. Толпа на пешеходной террасе шарахалась от окровавленных людей несмотря на их мольбы о помощи. До перехода девушке оставалось не больше двадцати метров, когда раздался знакомый, жуткий свист. Флаер нападавших выплыл из-за угла Блока и повернулся боком к спасающимся жертвам. Ариэль упала на плитку, крича всем окружающим:
- Ложитесь! Все на пол!
"Бесполезно, слишком маленькая дистанция. Мы все как на ладони". - ясно понимала положение девушка. Но даже если это прибавляло хоть пару процентов к шансу выжить, его надо использовать. Вдруг пуля отрикошетит от пола? Или попадет в тело уже мертвого? Даже если не выживет она, то выживет кто-то другой. Это все равно будет победа.
Выстрелы застучали как усиленный в сотни раз отбойный молоток, а пули свистели словно реактивные снаряды, вот только тело не отозвалось ни единой вспышки боли. Ариэль открыла глаза и прямо перед ней изрешеченный, дымящийся флаер начал терять высоту. Двигатели отключились как по щелчку, машина смерти камнем рухнула парой уровней ниже, а сверху напротив, раздалось размеренное и ровное гудение. Новый флаер напоминал черепаху. Темная броня была панцирем, под головой-кабиной крепились две тяжелых турели, на боку были нарисованы Имперский орел и символ Адептус Арбитерс.
- Сохраняйте спокойствие! Не сходите с места и не препятствуйте Арбитрам! - зазвучал голос из громкоговорителей.
Бронированная машина влетела внутрь яруса, обдав людей волной горячего воздух, из открывшихся люков выпрыгнуло двое Арбитров. Даже во внешне массивной, темно-серой броне двигались они легко и четко, обходя спасшихся людей с обеих сторон. Дробовик ближайшего к Ариэль, грохнул словно пушка и преследовавшего психа отшвырнуло в сторону, почти превратив в кусок изуродованного мяса. Кто-то начал стрелять по имперскому защитнику, но легкому огнестрельному оружию бронированные пластины были не по зубам. Арбитр сорвал с пояса одну из гранат зашвырнув далеко вперед. Госпожа Вилар отвернула голову и зажмурила глаза, но даже это не защитило от яркой фотонной вспышки, за которой послышались грохочущие выстрелы.
- Довольно братья мои, наш Бог будет доволен! Возвращайтесь! - с противоположной стороны площади прозвучал тот же голос что и начал бойню.
"Значит лидер этих безумцев высадился!" - поняла Ариэль. Арбитры думали аналогичным образом и практически перешли на бег, исчезая за ресторанами. Сверху опять зазвучали двигатели, на этот раз к Блоку приближалось два флаера жандармерии и один медицинский. "Все... закончилось?" - пришла в голову мысль, хотя сердце все еще стискивали пальцы страха и напряжения, а в крови бушевал адреналин. Высадившиеся силовики полукольцом окружили участок площади со спасшимся людьми, перекрыли все подходы к Блоку, все в соответствии с протоколами. Что бы не мешать им работать, Ариэль поднялась и прихрамывая направилась к одной из лавочек. Перенапряжение понемногу сходило, бедро адски болело, а еще она старалась не зарыдать. Получалось с трудом, но окружающим было еще хуже. Отовсюду раздались стоны, вскрики и тихие молитвы.