Незаметно для самого себя Иван задремал. Во сне он увидел, что будто бы сидит в столовой и ест учебники. Они вкусные-вкусные. Особенно понравилась ему арифметика – с жареным луком и соусом. Как это раньше он не догадался учебники съесть?
Проснулся Иван от звука открываемого замка, стрелой пролетел в комнату и оказался под столом.
Чтобы зубы от страха не лязгали, Иван схватился за нижнюю челюсть руками.
В комнату вошли двое.
– Сразу начнем? – спросил мужской голос.
– Конечно, – ответил второй голос, – времени мало.
И вот что дальше услышал Иван:
– Пистолет на стол! Так… Давно заброшены сюда?
– Два месяца назад.
– Сумели что-нибудь сделать?
– Пока нет.
«ШПИОНЫ!» – пронеслось в голове у Ивана.
Они долго ругались, потом ушли на кухню, и Иван уже не слышал, о чем они говорили. Страх почти исчез. Иван торопливо соображал, что ему делать. И сообразил. Он вылез из-под стола, схватил пистолет и спрятался за дверь. Тяжелый пистолет оттягивал руку.
Двое вернулись в комнату.
– Хорошо закусили, – сказал один, – можно снова работать. Продолжаем. Итак, вы согласны выполнить это опасное задание?
– Готов.
– Учтите, что если вы будете схвачены советской разведкой…
– Живым я им не дамся.
Иван стал медленно поднимать руку с пистолетом. «Сосчитаю до семнадцати, – решил он, – и бабахну обоих!»
– Постойте, – услышал он, – а где же пистолет?
– На столе.
– Не вижу.
– Что за чудеса?
«Сосчитаю до тридцати двух, – решил Иван, – и обоих бабахну!»
ПОЧЕМУ РАССЕРДИЛСЯ МИЛИЦИОНЕР ЕГОРУШКИН
О милиционере Егорушкине в поселке вспоминали лишь тогда, когда надо было забрать хулигана или пьяного, или поймать воришку.
Если все в поселке было спокойно, никто об Егорушкине и не вспоминал. Но только случится какой-нибудь неприятный случай, как все начинают ворчать:
– Куда это Егорушкин смотрит? За что деньги получает?
А он никогда не обижался на людскую несправедливость, потому что был умным человеком.
Казалось, что вывести его из себя нет никакой возможности. Разбушевавшихся хулиганов он усмирял с таким брезгливым и спокойным выражением лица, с каким мы снимаем муху с липучей бумаги.
И вдруг милиционер Егорушкин вышел из себя. Человек, который ночью гнался на мотоцикле за автомашиной, а в ней – трое вооруженных бандитов, сегодня растерялся.
Рассердил его не кто иной, как наш дорогой Иван.
Больше всего на свете Егорушкин ненавидел лодырей: ведь именно из лодырей и вырастают жулики. Конечно, не каждый лодырь становится жуликом, но каждый жулик – это лодырь.
Новая выходка Ивана – темные очки, «Не понимайт!» и «Бах! Бах!» – рассердила Егорушкина, но он сдержался.
А тут еще возвращается из магазина жена и рассказывает…
А жена Егорушкина – та самая продавщица, в которую Иван бабахал.
– Ну, ладно… – сквозь зубы процедил Егорушкин. – Ты у меня еще узнаешь гутен так, шпиндель!
РУКИ ВВЕРХ! СТРЕЛЯТЬ БУДУ!
Шпионы, в квартире которых оказался Иван, перевернули вверх дном всю комнату в поисках пистолета.
«Сосчитаю до ста сорока трех, – решил Иван, – и бабахну прямо сквозь дверь!»
А у самого коленки трясутся, зуб на зуб не попадает. Одно дело – шпионов в кино смотреть, другое дело – живых шпионов встретить.
– Что же это такое? – спрашивал один из них. – Я отлично помню, что положил его вот сюда. Я же погибну без него. Сколько раз меня предупреждали… С меня голову снимут.
– Придется сразу сознаться.
«Значит, сейчас они уйдут, – подумал Иван облегченно, но сразу же озадаченно нахмурил лоб. – Они уйдут, а как же я подвиг совершать буду? Нетушки, должен я героем стать!»
Иван ногой толкнул дверь, выбросил руку с пистолетом вперед и крикнул:
– Руки вверх! Стрелять буду!
Перед ним стояли двое мужчин, один длинный и старый, другой – невысокий, помоложе.
Рука с пистолетом у Ивана дрожала.
– Стреляй, – сказал длинный и сел.
– Только целься лучше, – посоветовал второй.
Иван нажал на спусковой крючок.
– Бах! Бах! – насмешливо сказал длинный. – Как ты сюда проник?
Иван понял, что дело его плохо, бросился в коридор, рванул дверь и…
Оказался в ванной комнате.
За его спиной скрипнула задвижка и раздался голос:
– Сиди, пока не придет милиция.
Взглянув на ванну, Иван радостно подумал: «Утоплюсь!» Он закрыл дверь на крючок, отвинтил оба крана. Полилась вода.
– Что ты делаешь? – раздалось за дверью. – Сейчас же открой!
Из одного крана била горячая струя, из другого – холодная. Иван обрадовался: ведь тонуть в теплой воде куда приятнее, чем в ледяной.