Юрий Безелянский
Жизнь из последних сил. Воспоминания и дневник москвича. Книга четвертая. 2011–2022 годы
Предисловие
Итак, четвертая книга дневников и воспоминаний завершает жизнеописание одного частного человека, которому привелось жить в XX и XXI веках. Рождение, детство, школа, институт, трудовая деятельность: бухгалтер в конторе Мосхлебторга, редактор в экономическом журнале, обозреватель в Иновещании в Радиокомитете, газета «Лесная промышленность», возвращение в журнал «СПК» и в 60 лет мужественный и отважный бросок в волны свободной журналистики в статусе «фриланс». Беспокойная жизнь пенсионера-добытчика. Отдельные публикации и рубрики во многих газетах и журналах, от московского «Вечернего клуба» до нью-йоркской газеты «Новое русское слово», от «Науки и жизни» до престижного «Космополитена». Выступления на различных каналах радио и ТВ. Поездки по стране, от Бреста до Владивостока. Туристические выезды на Запад: Париж, Рим, Вена, Монтрё – последнее прибежище Набокова в Швейцарии, и т. д. Многочисленные выступления и презентации книг (издано более 40, первая – «От Рюрика до Ельцина»). Короче, успех и некоторая популярность.
Последняя книга четырехтомника (2011–2022) – это трепыхание от 80 к 90 годам. Это тот возраст, когда человек-гуманитарий в основном пребывает на диване, читает газеты, смотрит телик и все. И как говорят в народе: не мычит и не телится. Какие книги?! Слово «сдаюсь» уже произнесено. А я вот не сдаюсь, продолжаю что-то творить, несмотря на самочувствие и нездоровье. Отсюда и название четвертого тома «Жизнь из последних сил». И это не преувеличение, это – горькая реальность. Поэт Глеб Горбовский в моем примерно возрасте называл себя «старой клячей», куда, мол, прешься, все места в литературе схвачены и оплачены. Возможно. Но мне ближе завет Луция Аннея Сенеки, жившего до нашей эры, воспитателя и советника Нерона: Vivire est militare – жить значит бороться. Хромая и спотыкаясь, брести к финалу. Жизнь из последних сил.
А теперь можно раскрыть книгу и познакомиться, вникнуть в подробности, детали одной жизни, приправленные пессимизмом, болью, но и иронией с сарказмом, насквозь субъективная и пессимистическая – такая вот книга. А других писать не умею…
2011 год – 78/79 лет
14 января – никак не начну дневниковые записи. Не хочется писать, вспоминать, анализировать. Возраст поддавливает, и никуда от этого не денешься. Ночью 1-го и 7-го жуткие боли в животе. Лежал и думал: надо вызывать скорую, и представил себе, как повезут в больницу, а там праздники – до больных нет никакого дела. К утру боль утихла. Ще поставила диагноз: газы. Газовая атака под Верденом времен Первой мировой войны?..
Первую неделю года чувствовал себя неважно, какой-то озноб. В общем, болезненно входил в 2011 год. Да и Ще чувствовала себя под стать мне. Эх, где молодые годы, бодрость и резвость, где?! И все же надо вспомнить первые дни, самочувствие самочувствием, а хроника – хроникой.
31 декабря побоялся открыть «Мордовский бальзам» (стоял в шкафу несколько лет) и вынес на помойку, к радости бомжей. Под куранты выпили немного коньяка под красную икорку. И смотрели дурацкую ТВ-программу «Оливье-шоу»: бесформенная Пугачева, хохотун Басков, вульгарная Сердючка. И только одно выступление было хорошим: мировые теноры Каррерас, Пласидо Доминго и Лучано Паваротти. Остальное – голубая муть.
1-го приходил в себя и отредактировал Щекин материал про Беллу Ахмадулину.
2-го вышли в нашу рощу. Легкий морозец и влажный воздух… 3-го не выходил из дома и составлял шпаргалку для своего творческого вечера. 4-го сбивали с крыш сосульки – и грохот стоял страшный. Начал заниматься Добролюбовым (юбилей: 175 лет). 6-го были в гостях у Эдика и знакомились с «новой женщиной» – Юлей из Запорожья… 7-го снова только дома. По «Эхо» разорялся Шендерович: «малина у власти». Приступил к «Моментальным встречам» – Горбачев и др. Гоняли по ТВ старые картины, комедии – столько света, оптимизма, песен, добра и завернутая в фантик пропаганда – «Сердца четырех», «Моя любовь», «Веселые ребята».
8-го выступление в библиотеке Хикмета, 11-го – вечер в МЕОЦе – «О времени, о книгах, о себе». В зале было около 100 человек. Читал даже свои стихи, и зал аплодировал. Организатор вечера Яна: «Вы такой прикольщик». А утром этого дня в «МП» напечатан мой Альфред де Мюссе. Да, в МЕОЦе подписал зачитанный до дыр «Коктейль “Россия”»: принесла читательница из дома. Можно тихонечко гордиться.