1 сентября – в «Плаче по возрасту» вышел на 44-ю страницу. Дую без черновика, набело. А как получится с изданием – вопрос. А как обстоит дело с кино? Тут в «МК» режиссер Мария Саакян заявила: «Наше кино никто не смотрит, оно никому не нужно. Значит, это – ж».
Опрос в СМИ: какие города в России счастливые, по ощущению жителей? Москва занимает 52-е место «по счастью». А первые 5 мест: Грозный, Тюмень, Казань, Сургут, Краснодар. Вадим Степанцов, поэт-маньерист, в «МК»:
6 сентября – в «МП» появился «“Блудный сын” своего века» – Жан-Жак Руссо. Всю его личную жизнь сократили, но хоть так. Ездил на 25-ю книжную ярмарку. Увидел лишь одну свою книгу – «Золотые перья». Но что книги? Все внимание – президенту. Он слетал в специальной экипировке с журавлями. Топ-журавль. Виктор Шендерович возмутился: «Президент ядерной державы в роли предводителя журавлей – бред и абсурд!» А Сергей Мнацаканян в «ЛГ» о земных делах:
8 сентября – Ще соревнуется со мной: выступала в библиотеке на Песчаной, но, увы, 5 человек! Один из пятерых, старенький дяденька, сказал: «Я плохо слышу, а у вас голос тихий. Но все равно что-то слышу, а вы такая милая, уютная, получаю удовольствие».
Ще вернулась домой и гордо об этом поведала. Утешают отдельные частности, возмущает общая атмосфера. «Это наша с тобой страна: / торжество воровства и свинства» (опять Мнацаканян).
10 сентября – в «Алефе» напечатан Альфред Шнитке. Его я не столько писал, а сколько – выкручивал.
11 сентября – вслед за Ще моя очередь выступать на Песчаной, у Хикмета перед старшеклассниками, которых привели трое взрослых. Я рассказывал школярам о Бунине. Учительница: «Вы рассказываете ребятам так, что им интересно». И слава Богу. Я об Иване Алексеевиче, а Быков все о Владимире Владимировиче: «Прошла пора шутить над журавлями / Пора подумать, как нам дальше жить… / Что ему? Ему важнее саммит, / Чтоб мост еще неделю не упал» (саммит во Владивостоке, а мост на острове Русский).
Вслед за Шнитке в «МП» вышла Наталья Гончарова – Натали. И вновь редакторское вмешательство: вычеркнуто в письме Пушкина к Натали: «Какая же ты все же дура». Подобное, на взгляд пуристов, снижает образ Мадонны. А в тексте о Циолковском «Космический пророк» все сохранено. Никакой дури, один космос.
20 сентября – ощущение: культура идет под откос. И я вместе с ней. Хотел засесть за Марину Цветаеву (120 лет) и отложил. Вернулся к книге «Плач по возрасту». По ТВ сокрушался Михаил Швыдкой: теперь нет прикосновения к бумаге, к ручке, одни только кнопочки – нажимай и только… Ще доблестно набирает, а я боязливо обхожу компьютер.
25 сентября – в книгу «Плач» добавил писателей с почтенным возрастом: Гранина, Бориса Васильева, Наума Коржавина и Ваншенкина. Получил октябрьский «Алеф», там – издатель Зиновий Исаевич Гржебин, разумеется, еврей из города Чугуев (кстати, там родился и Репин). К Гржебину было отношение полярное: от прохвоста и мазурика до доброго человека и настоящего поэта дела. Свой опус я назвал «Дело прежде всего». Неутомимый издатель, печатал многих поэтов и писателей Серебряного века. В эмиграции издал множество книг. Постоянные стрессы свалили Гржебина, он умер от разрыва сердца под Парижем 4 февраля 1929 года. Не знаю, как читатели отнеслись к судьбе Зиновия Гржебина, но меня он заинтересовал: деловой, кипучий человек. Ленивых и мямлей не терплю.
26 сентября – в «МП» два материала: в разделе «Книги» – О’Генри. Знаменитые «Дороги, которые мы выбираем». В культуре – Сергей Лемешев, кумир лемешисток и Большого театра. Моему ровеснику Войновичу – 80 лет. И он, как всегда, резок: «Наша Дума – какой-то паноптикум».
3 октября – в Доме журналистов сбор ветеранов (1 октября – Международный день пожилых людей). Собралось человек 40, и все были оживлены приглашением и вниманием: выпили, закусили, пообщались и получили по коробке конфет «Ассорти». Не густо, но все же внимание.
А потом «подарок» от налоговой службы: так как я попал в категорию «работающих пенсионеров», с меня сняли так называемую «лужковскую надбавку» и надо вернуть 69 тыс. рублей 38 копеек. Стервецы и негодяи: боятся, что старые люди могут разбогатеть, работая из последних сил. Скупая и жадная власть… Но переживем и эту гнусность режима.