Я хочу выигрывать в составе «Ювентуса». Но я хочу также поехать в Мексику со сборной Франции, чтобы завоевать там последний титул, которого у меня пока нет, но который приблизил бы меня к королю футбола Пеле, – обладатель Кубка мира. И я был бы очень счастлив, если бы удалось там сделать хэт-трик, как это получилось во встрече с «Бари».
В декабре начинают циркулировать слухи о моем скором переходе. Встретившись с вице-президентом женевского «Серветта» Дидье Торнаре, я поднес фитиль к бочке с порохом. Тут же в итальянских газетах появилось сообщение о том, что я должен сделать выбор: либо отправиться играть в швейцарский клуб, либо повесить свои бутсы на гвоздь. Я читаю это и давлюсь от смеха. Разве я расторг договор на свою туринскую квартиру? Да, «Серветт» предлагает мне за переход 22 миллиона французских франков, но известно также, что Бониперти и сам Аньелли приезжали в Париж, чтобы посмотреть матч между сборными Франции и Югославии с моим участием. Вероятно, они думают о возобновлении моего контракта с «Ювентусом».
Ну, где же ты будешь заниматься своим футбольным ремеслом, Мишель Платини, в сезоне 1986/87 года после своего выступления на чемпионате мира в Мексике? Называются приблизительно те же клубы, что и раньше: «Наполи», «Барселона», «Тоттенхем», «Арсенал», «Серветт» и… «Ювентус». И все начинается сызнова.
Нужно признать, что швейцарский клуб «Серветт» выдвигает серьезные аргументы. За его президентом Карло Лавидззари и Дидье Торнаре стоит финансовая группа «Таг» со своим патроном Аккрамом Ойие, который является одним из пяти самых богатых людей в мире. А это, нужно признаться, не лишено для меня интереса. Я заключил рекламный контракт с фирмой «Томсон». акционером которой является «Таг». Кроме того, «Железнодорожное общество спальных вагонов» является моим финансовым партнером в связи с моим спортивным комплексом «Большой стадион» в Сент-Сиприене. Это «Общество» в настоящее время ведет переговоры о приобретении отеля на Сардинии, владельцем которого является не кто иной, как «Таг». Нужно ли здесь объяснять, что, подписывая на год контракт с женевским клубом, я практически подписываю его с «Тагом»… на всю жизнь.
Тогда бы передо мной открылись почти неограниченные финансовые перспективы, и мне было бы чем заняться после окончания своей футбольной карьеры. Но я пока не принимаю решения.
В Турин, чтобы навестить меня, приезжает тренер парижского клуба «Пари-Сен-Жермен» Жерар Улье. Аргументы, выдвигаемые президентом клуба Борелли, настолько весомы, что они даже несколько затмевают привлекательность безналогового существования в Швейцарии. Мне делают предложения также президенты клубов «Рэйсинг», «Матра» и «Ашетт», а также радиостанция «Эуроп-1»… Аньелли ожидает исхода в своей туринской резиденции. У него есть средства, чтобы удержать меня в «Ювентусе». И это не только деньги. «Старая синьора» – очень своенравная и даже опасная любовница. Ее черно-белая футболка меня околдовала своими чарами. И я не думаю, что от этого колдовства можно избавиться с помощью долларов или швейцарских франков…
«Трехцветные» успешно прошли через отборочные матчи чемпионата мира 1986 года. Я даже не знаю, как выразить свою гордость, нашу гордость. И вот, как я и ожидал, еженедельник «Франс-футбол» награждает меня третьим «Золотым мячом». Как Круиффа. Но у меня достижения лучше, чем у него, так как голландец получил свои три «Золотые мяча» в течение четырех лет, а я получаю их в течение трех. Этот третий «Золотой мяч» для меня явился самым ценным трофеем. Венцом карьеры. Остается только завоевать титул чемпиона мира, и моя карьера будет завершена.
Январь 1986 года. Турин просто очарователен под белым покрывалом снега. С соседскими детьми Марина и Лоран лепят на улице снежных человечков…
Я буквально сгибаюсь под тяжестью завоеванных трофеев. Теперь я могу твердо заявить, что отныне не может быть и речи о заключении контракта с каким-либо французским клубом. Тем хуже для «Пари-Сен-Жермен», «Рэйсинга», «Бордо», «Марселя». Во Франции у меня только один клуб, это самый лучший клуб из всех. Он называется сборная Франции…
Но час принятия решения приближается. Это может быть либо Италия, либо Швейцария.
И вот я решаю. Я остаюсь в Италии. Неаполь, Милан или Турин? Если я присоединюсь к Марадоне, играющему в «Наполи», эта «южная синьора» сулит мне золотое дно. Тем не менее я отвергаю предложение. Марадона и Платини в одной команде – это слишком. Остаются Милан и Турин. Сильвио Берлускони приобрел футбольный клуб «Милан» за кругленькую сумму в 15 миллиардов лир (75 миллионов франков). Тут же Сильвио выразил желание видеть меня в составе «красно-черных» в следующем сезоне. Фантастическое предложение: контракт на три года с выплатой 10 миллиардов сантимов по подписании контракта плюс мои выступления в качестве футбольной звезды по 5-му каналу в Италии, принадлежащему Берлускони.
Но вот «старая синьора» обнажила плечико. Затем оба. Аньелли доводит до моего сведения, что он готов предоставить мне определенный процент от продажи будущей модели «Фиата», которая вот-вот сойдет с конвейера. «Ювентус» и «Фиат» лежат у моих ног. Турин и Италия Франческо, моего деда, лежат у моих ног… Боже, неужели я все это заслужил, я, этот кающийся плакальщик «Эйзеля», образы несчастных мучеников которого преследуют меня до сих пор?
Февраль 1986 года. Мое сердце заставляет принять следующее решение: остаюсь в Турине, в составе «чернобелых».
Я возобновляю контракт с «Ювентусом» сроком на год без всяких последующих обязательств. Если я захочу, то смогу подписать контракт еще на один дополнительный сезон. После подписания контракта я получаю 5 миллионов франков. Но самое важное для меня это – ликование тифози, которое продолжалось всю ночь напролет. Разноголосица ораторов, громкие объявления, машины, покрытые черно-белыми полотнищами. На следующее утро, когда я появляюсь в раздевалке, мои товарищи по команде встречают меня аплодисментами. Мое решение принято: здесь я намерен завершить свою футбольную карьеру. 1986/87 год станет моим последним сезоном перед уходом «на пенсию».
Моя любовь – Мексика
Вот уже шесть месяцев подряд мне задают один и тот же вопрос: кто победит на чемпионате мира? Я в ответ только отшучиваюсь.
Это – мой последний чемпионат мира. После него, в тридцать один год, я завершу свою футбольную карьеру. И не только я.
Жиресс находится в таком же положении. Тигана и Босси, видимо, тоже. Уже десять или одиннадцать лет, как мы с ними сражаемся на футбольных полях Европы и мира. С некоторым успехом… Наша мечта: достойно выступить в Мексике. Такую же мечту имеют и другие великие футболисты, которые чувствуют приближение конца карьеры, – итальянцы Росси и Тарделли, мои товарищи по «Ювентусу», бразильцы Зико, Сократес и Фалькао, немец Румменигге, советский игрок Блохин и аргентинец Пассарелла…
«Это – закат стариков» – спешит со своим выводом одна газета, не уважающая, видимо, старость.
Конечно, мы сильно постарели со времени нашего ускоренного обучения нравам и обычаям, царившим на чемпионате мира в Буэнос-Айресе.
Как и в 1982 году, вопрос о наших доходах от рекламы во время чемпионата в Мексике был улажен за шесть месяцев до сборов в Фон-Ромё. И хотя я работаю на «Фиат» весь год, теперь я должен позировать для «Опеля». У меня есть своя линия по производству спортивной одежды, и все же в интересах коллектива я должен натягивать на себя джинсы «Ли Купер»… И я повинуюсь.
Да здравствует Мексика и пусть начинается футбольный праздник!
Я говорю «праздник» намеренно, так как хочу играть в настоящую игру. Я питаю надежду, что это будет радостный, веселый чемпионат. Я хочу, чтобы сборная Франции продемонстрировала все лучшее, на что она способна. Но это не так просто сделать. Я, например, до сих пор страдаю от старой травмы, которая меня заставляет немного волочить ногу… Но это, наверное, пройдет…