В качестве нашей «раздевалки» я избрал дом Брагаров, так как мой отец, несмотря на все то удовольствие, которое он получал, наблюдая за тем, с каким рвением я тренируюсь, явно был бы против вторжения нашей компании в семейную крепость. Брагары были отличными и очень гостеприимными людьми. Мы запросто забирались через окно на их кухню, где всегда имелись бутылка с водой, флакон с ртутной мазью и пакет для оказания первой помощи пострадавшим при различных обстоятельствах…
Поскольку я был самым одаренным в нашей компании, то обычно собирал под своими знаменами наиболее слабых, что, однако, не мешало нам выигрывать почти каждый матч.
Играли круглый год. А если шел дождь, пережидали его в прихожей и в коридоре Брагаров.
Однажды, чтобы смягчить растущее раздражение матушки Протуа и отца Лоренцини, мой папа вместе с отцом Филиппа присоединились к нам в розыгрыше очередного фантасмагорического чемпионата мира. Отец просто с ума сходил от отчаяния: всякий раз при атаке я старался протолкнуть мяч у него между ног. Довольно часто мне удавался этот незамысловатый технический прием, к вящему удовольствию Робера Протуа и Дельфо Сабаттини, страстных наших болельщиков.
Что касается меня, то без ложной скромности скажу: в то время я был Пеле, «королем футбола», и довольно часто я подписывался «Мишель Пелеатини».
И вот в один прекрасный день отец, который занял пост президента спортивной молодежной ассоциации, положил конец нашим играм на асфальте. Опасался ли он за стекла соседей или же за сохранность двери своего гаража? Во всяком случае, именно он принял решение, что мне уже пора играть на настоящем футбольном поле в настоящих футбольных бутсах. Благодаря этому в одиннадцатилетнем возрасте я подписал свой первый контракт с клубом, в котором, вполне естественно, руководящая роль принадлежала моему отцу.
К своему великому стыду, я должен сказать, что мой дебют в качестве ученика в сезоне 1966/67 года не был слишком блестящим. Главную причину этого я был склонен видеть в своем маленьком росте и неудовлетворительных физических кондициях. Изо дня в день я должен был откликаться на обидную кличку Карлик. Ценой постоянного труда, неимоверных усилий, повторенных тысячекратно движений, постепенно, терпеливо мне удалось постичь основы футбольной техники. Словно маньяк, я тренировался часами, пытаясь довести до совершенства, до ажурности, свойственной серебряных дел мастерам, дриблинг, пасы, удары, игру головой.
Но мой рост не давал мне покоя. Каждый день я просил маму измерять его по плиточной стене на кухне.
Полный негодования, я не мог не идти на жульничество и все время старался приподняться на цыпочки. Но как ни велико было мое желание, сантиметры не росли так быстро, как этого мне хотелось. Я мечтал о том, чтобы стать таким же большим, как четверо моих дядей со стороны матери: это были четыре великана, один из них был футболистом, а трое других – баскетболистами.
Не ожидая больше никакого чудесного приращения, я в конце концов пришел к идее компенсировать недостаток роста высоким техническим мастерством, изобретательностью и выдумкой в игре.
Я благодарен богу, что он мне дал просто идеальных родителей, которые хорошо понимали меня. Отец был тренером по футболу, а мама до своего замужества не без успеха занималась баскетболом. Мама первая с удивлением и восхищением заметила, как я в трехлетнем возрасте ножкой играл с апельсином или же с клубком шерсти. Даже сегодня она любит рассказывать, как я в таком раннем возрасте рисовал на кухонном столе ворота и пытался попасть в них шахматными пешками.
Вместе с отцом они сумели проявить выдержку и приноровиться к мальчишке, который больше всего в жизни страдал из-за своего маленького роста. В результате этот мальчишка в один прекрасный день станет в ряд с самыми великими футболистами.
В мае 1969 года, после того, как я только что успешно прошел через региональные отборочные соревнования конкурса на самого молодого футболиста в Коломб, где проводился общенациональный финал, я самым постыдным образом провалился. Это произошло, несомненно, из-за ветра. Прекрасная отговорка. Но не в моих привычках искать себе оправдание, я всегда первым признаю свои слабости и готов даже посмеяться над ними при случае. Однако тогда ветер стал моим главным противником. Из-за его мощных порывов я утратил над собой контроль и не смог хорошо ударить по мячу. Жалкое утешение, однако все же я получил право прокатиться на пароходике по Сене, увидеть Эйфелеву башню и поприсутствовать на финальном матче на Кубок Франции между «Олимпик де Марсель» и «Бордо».
Но я уже проиграл свой первый матч.
Время выбора
1 сентября 1966 года я поступил в клуб «Жёф», этот день останется в моей памяти как один из счастливейших в жизни. Но мои физические кондиции, моя хрупкость постоянно меня тревожили. Правда, со временем я достиг довольно высокого технического уровня и, хотя был очень маленького роста в возрасте четырнадцати лет, к двадцати годам мне удалось буквально вытащить себя за холку до 179 сантиметров при весе 72 килограмма. Что, однако, не мешало некоторым мрачным личностям считать меня технически превосходным игроком, но слишком хилым и даже хрупким.
Мы редко обращаем внимание на то влияние, которое оказывает физическая форма на психологию игрока, тем более когда его считают в команде стратегом. И обидное прозвище Два вершка от битума все время угнетало меня, хотя оно, по сути дела, уже давно не имело никакого права на существование… Даже несмотря на то, что позже, играя в «Ювентусе», я покончил с какими-либо признаками «хрупкости» в постоянных столкновениях с неуязвимыми «бетонщиками» знаменитой итальянской защиты «катеначчио», до самого конца карьеры меня будет преследовать унизительное отношение к себе как к Карлику, как к футболисту, неспособному, по мнению какого-нибудь медика, выдержать каторжные нагрузки большого футбола. Это тревожило, как незаживающая рана.
Сколько раз мне приходилось слышать одно и то же: «Платини компенсирует свои физические недостатки техникой…». Я, конечно, знаю, что у меня есть физические недостатки. Еще когда я вступал в розыгрыш чемпионата Франции в составе «Нанси – Лотарингия» летом 1972 года, я понял, что у меня очень слабые лодыжки по сравнению с большинством других игроков. Если мне удается отдать точный пас или сделать прицельный удар, то это достигается в первую очередь благодаря бедрам. В августе 1978 года, когда я играл в «Сент-Этьенне», если бы мои связки были более эластичными, то я никогда бы не получил тройной перелом голеностопа и отделался бы лишь простым растяжением… В начале своей футбольной карьеры, не умея сделать еще точного анализа, я предчувствовал, что в будущем мое физическое состояние причинит мне немало бед.
По телевидению я видел триумф, одержанный «Аяксом» Иохана Круиффа в Амстердаме в Кубке европейских чемпионов. За год до этого в мае 1971 года голландцы уже победили со счетом 2:0 афинский «Панатинаикос», игрокам которого явно не повезло. Тогда Круифф, Неескенс, Ренсебринк, Мюрен с товарищами поставили на место миланский «Интер», знаменитое «катеначчио» которого просто трещало под градом сокрушительных ударов. Итальянский вратарь испытал унижение, пропустив 2 гола. Но меня больше всего восхитили изящные, словно у козочки, прыжки Круиффа, увертывающегося от ног итальянских защитников, которые норовили сыграть ему в колено. Насколько же хрупким был этот великий Круифф! Щуплый, обладающий значительно меньшими габаритами по сравнению со своими товарищами по команде, он производил впечатление игрока хилого, «легко ломающегося». Это, однако, не помешало ему завоевать год спустя в третий раз подряд звание обладателя Кубка европейских чемпионов, когда его команда победила «Ювентус» со счетом 1:0. Наконец, на чемпионате мира в 1974 году в Западной Германии национальная сборная Голландии, в которой, естественно, Круифф был человеком-оркестром, с минимальным преимуществом уступила в финале сборной ФРГ; но редко можно увидеть, как команда во главе со своим капитаном на протяжении всего колоссально трудного соревнования преподносила другим командам столь поучительный урок футбола. И это несмотря на тот образец ослепительной игры, который нам продемонстрировали четыре года назад чародей Пеле и его верткие бразильские колдуны в Мексике…