— Ну же, ну же, с вами все в порядке?
Она подняла на него глаза. Эмили хотела что-то сказать. Тревожные мысли прыгали одна за другой, но лишь одна спасительная мысль вдруг пришла ей в голову, что заставило ее схватить ртом воздух и сдавленно сказать:
— Он... он не работал... на... на судах с опорами.
— Мы знаем, девочка, мы еще не разобрались во всем. Он пошел поговорить с кем-то, как я понял, на одно из судов как раз перед перерывом. Нам нужно все уточнить. Похоже, что никто не знает, что в действительности произошло. Прогудел гудок - и все направились к воротам дока. Последние рабочие, видевшие его, сказали, что он разговаривал с парнем по имени Пирсли, но больше они ничего не знают, только то, что связка обвалилась.
Эмили услышала свой громкий крик, потом увидела приближающийся пол, о который она больно ударилась.
Когда девушка открыла глаза, она снова увидела полицейского. Она лежала в полный рост, но теперь на циновке. Заговорил с ней человек в голубом костюме:
— Выпейте это, девочка.
Через несколько минут Эмили снова сидела на стуле. Ее тело тряслось с головы до ног, в голове крутилось одно имя — Пирсли, Пирсли, Пирсли. Значит, Джек не зря ее предупреждал. Пирсли сказал, что отомстит ей, а, как говорят, есть много способов убить кошку. Он убил Сепа! О нет! Нет! Нет! Сеп не мог умереть; это невозможно! Она видела его выходящим из этой двери в шесть часов утра. Она дала ему пакет с завтраком, а он поцеловал ее.
— Кто ближайший родственник мистера Мак-Гиллби?
— Что? — Эмили вернулась к действительности и смотрела на мужчину.
— Кто его ближайший родственник? Вы знаете?
— У него... у него есть сестра. Она живет на Док-стрит - некая миссис Блэкмор. Она единственная, я думаю.
— Ей надо сообщить. Есть ли кто-нибудь, кто может прийти и побыть с вами?
— Нет, нет, мне никто не нужен.
— Мы вынуждены вас покинуть, девочка. Нам нужно еще многое сделать.
Неожиданно она ухватилась за руку полицейского.
— А где он? Куда его поместили?
— Его отправили в госпиталь, но... но там ничего не смогли сделать. Он сейчас в морге.
Эмили медленно кивала головой. Она не могла это осознать, не могла в это поверить; и, что было еще более странно, она не плакала. Она не могла плакать; все ее тело было онемевшим.
— Нам нужно идти, девочка. Вы уверены, что с вами все в порядке?
Эмили кивнула, а когда они пошли к двери в переднюю комнату, господин в голубом обернулся и сказал:
— Мы сообщим его сестре. Она придет повидать вас, девочка.
Теперь Эмили не кивнула, отрешенным взглядом она смотрела им вслед. Сеп не любил сестру, ненавидел ее, он даже не пригласил ее на похороны жены, а когда она пришла, не пустил на поминки. Мак-Гиллби говорил, что она была никчемной, лживой, неряшливой дрянью, доковой шлюхой; он без обиняков отзывался так о ней. А теперь она придет, и все это будет принадлежать ей. Единственная родственница!
Дом, все, все, что принадлежало Сепу, будет принадлежать ей!
Эмили встала и оперлась о кухонный стол. Она крепко прижалась к столу и, держа руки за спиной, ухватилась за его край. Этот красивый дом - дом, который она любила, любила каждую вещь в нем. Дом, за которым она присматривала много лет. Девушка с трудом могла вспомнить время, когда она жила на Кредор-стрит. Даже когда она жила на Кредор-стрит, ей ночами снился этот дом, она мечтала работать в нем полный день. А в последние месяцы Эмили твердо знала, что это ее дом. Сеп вроде бы уже отдал его ей; она собиралась замуж за Сепа. Дом принадлежал ей.
Нет, нет, он ей не принадлежал. Эмили медленно повернулась, оперлась ладонями о стол. Она не была замужем за Сепом; она была его экономкой. Она не имела права претендовать даже на камень или доску в этом доме. Но разве это имело значение? Разве это имело значение теперь, когда Сеп был мертв?
Но почему умер Сеп? Вот о чем она должна спросить себя. На самом деле он умер из-за нее! Если бы она не ударила Тима Пирсли кочергой, Сеп никогда бы не пошел поговорить с ним.
Нет, нет, он все равно пошел бы. Синяки на теле Люси рассердили его... Люси. Если бы не Люси, Сеп был бы жив. Если бы она не настояла, чтобы Люси жила здесь... Но если бы она не настояла, то что было бы с Люси? О Боже! Эмили никак не могла собраться с мыслями. Что ей теперь делать? О Сеп. Сеп. Неожиданно девушка почувствовала безграничную, всепоглощающую тоску по нему; она хотела почувствовать крепость его рук, плотность его широкой груди, прижаться лицом к его шее. Она чувствовала себя в безопасности рядом с ним.
«Что же мне теперь делать? Выгонит ли Блэкмор меня из дома? Конечно, она меня выгонит. Нет, нет, не выгонит; не настолько же она плохая. Не будь такой глупой: конечно, она тебя выгонит».