– Отличная идея, – улыбнулась Свон, – Киллиан, тогда завтра в 12 в нашем номере, – говорила Свон, смотря на мужчину и тот, кивнув, сразу перевел свой взгляд на возлюбленную, не обращая больше внимания на Миллс и Свон.
А Эмма, переплетая пальцы рук, повела Реджину дальше по побережью.
Когда они отошли от Деби и Джонс Реджина спросила:
– А что вы запланировали на завтра?
– В час дня у нас с тобой запланирована пресс-конференция перед финалом. Миллс, а что Стоун тебе не сообщил? – показала искреннее удивление Эмма.
Миллс тоже удивилась.
– Нет. Хотя он, наверное, просто не успел. Я его не видела после своей игры, если не считать тех нескольких минут после твоей игры, – спокойно сказала Реджина.
– Ну, это не страшно. Я тебе сказала, теперь ты знаешь, – Эмма обнимала Реджину за плечи, и они спокойно прогуливались по побережью.
Ночь была тихой и спокойной. Океан плескал небольшими волнами и дул несильный ветерок.
Свон сильнее прижимала к себе уже замершую брюнетку, но долго не могла спокойно идти, чувствуя, как любимая вся дрожит.
– Реджи, пойдем к машине. Ты вся замерзла.
Реджина и правда замерзла, но она не хотела никуда идти. Ей нравилось, что Эмма ее согревает своими объятьями, – я не хочу.
– А я не хочу, чтобы ты заболела, – Свон развернула их в сторону машины.
Они вернулись к своей машине, Ауди все еще стояла неподалеку, но Джонса и Деби с ней рядом не было. Миллс практически уже высохла, не считая влажного нижнего белья. Она забралась в машину и удобно устроилась на сидении.
Эмма села на водительское сидение и включила побольше нагрев сидения Реджины, чтобы брюнетка быстрее согрелась. А сама завела мотор, и они покинули побережье.
Миллс через некоторое время согрелась и начала засыпать, но почувствовав, что машина останавливается, открыла глаза, – мы приехали?
– Да, любовь моя, пойдем в номер или может, еще покатаемся? – спросила Эмма и уже пожалела, что так быстро доехала. Надо было поколесить по городу. Погонять авто, и заодно и Реджина бы отдохнула рядом.
– Как хочешь. Мне главное, чтобы ты была рядом, – посмотрев на Эмму, сказала Миллс.
– Я буду рядом всегда, – провела рукой по щеке брюнетки Эмма, – ладно, Реджи, пойдем спать. Сегодня тяжелый денек выдался.
Реджина кивнула и вышла из машины. Эмма быстро оказалась рядом, и они вместе пошли в их номер.
В лифте Миллс уже практически засыпала на груди Эммы.
– Эй, – засмеялась Свон, – еще пара минут. Потерпи, родная.
Лифт приехал, и они обе быстро оказались в номере.
Миллс скинула с себя влажную одежду и, взяв полотенце, пошла в душ. У девушки уже не было практически никаких сил. Встав под теплые струи воды, брюнетка расслабилась еще больше и уже просто хотела оказаться в мягкой постели.
Эмма дожидалась Миллс на кровати. Она расстелила ее и просто сидела сверху. Рука ужасно болела, но Свон снова не хотела расстраивать Миллс. Она решила, что когда Реджина уснет Эмма сходит к мистеру Уайту за обезболивающем.
Реджина вышла из душа и увидела, как Эмма потирает плечо. Она присела на кровать и обняла блондинку.
– Сильно болит? – тихо прошептала Миллс.
– Есть немного, – увидев обеспокоенный взгляд и, вспомнив свое обещание, Эмма продолжила, – Ри, я схожу сейчас к Уайту, хорошо?
– Хорошо, – отпуская девушку, сказала Реджина и встала с кровати.
– Ри, ты чего? – обеспокоенно подошла к ней Свон. Она почувствовала, как Миллс переживает, но не говорит ей об этом.
– Эмма, сходи к Уайту, – спокойно сказала Миллс, – я подожду тебя, пока ты вернешься.
– Миллс, ложись спать, пожалуйста, – в немного приказном тоне сказала Свон и пошла на выход.
Брюнетка промолчала на реплику Эммы, зная, что все равно сделает по-своему. Когда дверь закрылась за Свон, девушка встала и пошла на балкон. Устроившись в мягком кресле, она обратила свой взгляд на небо, усыпанное звездами. Это была редкость, что в мегаполисе можно было увидеть хоть несколько звезд.
Свон быстро нашла номер Уайта и сходила к нему. Он вколол девушке обезболивающие и осмотрел травмированное плечо. Придя к выводу, что травма все-таки не столь серьезная, как могло бы показаться, доктор все же порекомендовал блондинке съездить в больницу и сделать рентген, чтобы точно удостоверится. Но по его словам, ближе к финалу при условии лечебного массажа и не нагружения руки, а лучше полного покоя, плечо должно нормально восстановиться и быть в полной или почти полной боевой готовности.
Свон поблагодарила Уайта и направилась в номер к Реджине. На часах было уже 3 часа ночи, и Эмма надеялась, что Миллс уже спит, а не ждет ее.
Но, не обнаружив любимую в постели, Эмма сильно разозлилась. Она сходила в ванную, и только потом пошла на балкон, не обнаружив ее в ванной.
Реджина сидела на балконе, и со стороны было видно, как она из последних сил старается не заснуть, хотя глаза непроизвольно закрываются.
Эмма зашла на балкон и присела на подлокотник кресла.
– Я же, по-моему, сказала, чтобы ты шла спать? – вырвала из полудрема брюнетку Эмма.
– А я, по-моему, тебе не обещала, что сделаю именно, так как ты сказала, – сквозь зубы процедила Миллс, не поворачиваясь к девушке.
– Тогда, дорогая, – вставая с кресла, в той же манере ответила Эмма, – не жди, что и я буду делать, так как хочешь ты, – и вышла с балкона, идя в гостиную.
Миллс поднялась и пошла за Эммой, – а ты хоть раз делала, так как хочу я? – кинула вопрос в спину уходящей Свон.
– Не начинай детский сад, пожалуйста, – устало выдала Эмма и присела на диван, – я делала все, что ты хочешь, за исключением тенниса, – осматривая диван и потихоньку прикладываясь на него, так чтобы не беспокоить руку.
– Да, у тебя вся жизнь связана с теннисом. Он везде присутствует в нашей жизни. Я не хочу всю жизнь прожить с тобой, зная, что ты выберешь теннис. Твоя карьера не вечна и все очень скоро закончится, – уже на повышенных тоннах, высказалась Реджина.
Свон слышала тираду Миллс и в душе понимала, что она права. Но Эмме была дорога Реджина в несколько миллионов раз больше, чем теннис. И тогда девушка приняла самое важное в спортивном плане для себя решение, хоть оно и будет зависеть от Миллс.
– Ри, не кричи. Я все поняла и не хочу ругаться по этому поводу, – смотря снизу вверх на Реджину, говорила Свон, – пожалуйста, услышь меня и пойми правильно. Да, теннис – это главное как в моей, так и в твоей жизни. Но. Есть одно но, которое перекрывает все. Ты. У меня есть ты и, ты для меня намного важнее тенниса, – Свон больше не могла лежать. Она одним резким движением встала и близко подошла к Реджине, – я не хочу ставить тебе ни условий, ни ультиматумов. Но говорю сейчас, так как думаю. Одно твое слово, и я бросаю теннис. Я заканчиваю играть прямо сейчас с этой самой минуты и делаю так, как захочет моя Королева, – серьезно как никогда говорила Свон, – или же я остаюсь играть, но это будет моя карьера и мои проблемы и, ты в них не будешь ввязываться или решать что-либо за меня, – смотря в карие глаза, Эмма ждала ответа.
Миллс задумалась над словами Эммы. Сказать все бросить она не могла, но и давать гробить себя тоже позволять не хотела. Реджина отстранилась от Эммы и отошла от нее на несколько шагов.
– Ты сама знаешь, что я не скажу ни за что на свете бросить теннис. Это твоя жизнь и ты не сможешь жить без него, а только и будешь существовать. А я уж точно не хочу быть этому причиной. Я не хочу всю жизнь с тобой прожить и знать, что я в чем-то перед тобой виновата. Все будет гораздо легче, когда я уйду из спорта. Это будет твоя работа, и я не буду в нее лезть, – сказала Реджина. Она бросила последний взгляд на Свон и, молча, ушла в комнату.
Эмма поняла, что Реджина сделала свой выбор, но слушать, что ответит на это ей Свон, она не захотела. Но Эмме не хотелось снова оставлять разговор незаконченным, и она отправилась через несколько мину вслед за Миллс.
– Ри, – присела на край кровати со стороны, где уже лежала брюнетка Эмма, – только не обижайся на меня, пожалуйста, – и положила свою руку на руку Миллс, – мне правда очень важно твое мнение. И я приму любую помощь или совет, но никак не приказ или угрозу.