Дэвид удивленно посмотрел на дочь, а она сев на кресло ответила:
– Я хочу, чтобы Реджина стала чемпионкой.
Свон усмехнулся и присел на стул рядом с дочерью, – а ты уверена, что Миллс этого хочет? – задал единственно верный вопрос Дэвид. Вопрос, на который у Эммы нет ответа.
Да, она знает, что Миллс хочет закончить карьеру, что хочет дальнейшую счастливую жизнь с Эммой, что она отпустила прошлое. И клятва данная самой себе, что выиграет ради Дэниэла, уже не так на нее действует. Реджина совсем не этого хочет. Но Свон все равно. Она решила, что Реджина Миллс станет обладателем всех четырех титулов турниров Большого шлема – значит, она будет делать все возможное, чтобы это случилось.
– Папа, я не знаю. Но знаю точно, что не отпущу ее из тенниса без этой победы, – уверенно ответила блондинка.
– Тогда, дорогая, удачи. Я уверен, Джонс прав, и Миллс совсем этому не обрадуется. Но раз ты так решила, то это будет на твоей совести, – сказал отец и, Эмма кивнула в знак того, что понимает, про что ей излагает родитель.
– Папа, а давай прогуляемся по центральному парку? – нарушила устоявшееся, но совсем не неловкое молчание Эмма и, Дэвид с радостью согласился на ее предложение.
Вышли они из гостиницы, когда было уже 10 часов утра, и Эмма мимолетно подумала, что Майкл уже прилетел и, наверное, именно сейчас Реджина с ним разговаривает.
На Нью-Йоркских дорогах, как обычно не обошлось без пробок. Но за эти две недели Эмма хорошо изучила этот город и его окрестности, так, что несколькими поворотами руля, вывела свою новенькую машинку на почти пустынную улицу и повезла в направление парка.
– Отец, я хотела тебя кое о чем попросить, – сказала тихо блондинка, когда они прогулялись по аллейкам, разговаривая на отвлеченные и интересные им обоим темы и, наконец, присели на лавочку.
– Да, дорогая, конечно, – ответил Свон.
– Я хочу, чтобы ты был рядом со мной…- здесь Эмма немного задумалась, а через несколько секунд продолжила, – с нами на сегодняшнем матче.
Замолчала Свон, но видя, как Дэвид уже хотел что-то сказать, перебила его.
– Нет. Подожди. Не говори, что не придешь. Папа, мне это очень важно. Это последняя игра моей жены и возможно последняя моя игра, – замолчала Свон.
Во всем этом разговоре Эмма не могла высказаться, сразу, делая театральные паузы. Но делала она их вовсе не специально, а просто от волнения. Она много раз уже просила отца прийти на ее матчи, и каждый раз он отказывался, прекрасно зная, как это влияет на его дочь. Но сейчас совсем иной случай. Особенный. Именно сегодня Дэвид может полноценно радоваться как одному, так и другому исходу. Но что-то в словах его дочери очень насторожило, но он все же не перебивал ее, давая в полной мере высказаться.
– Почему последняя ты хочешь спросить? – усмехнулась Эмма, но тут же продолжила, смотря в серьезный взгляд родителя, – потому что мне нужна операция, без которой я не смогу играть. Реджи сказала, что это не проблема и, что я вернусь через пару месяцев. Но все же я боюсь и точно не знаю получится ли у меня. Поэтому, папа, будь сегодня с нами. На нашей возможно последней игре.
Говорила очень искренне блондинка и впервые за долгое время почувствовала, как ее собственные глаза предательски защипали и, слезы так и наровились скатиться по серьезному лицу. Но Эмма не Эмма, она быстро отогнала именно эти эмоции и стала с надеждой ждать, что же ей ответит отец. Который по своему обыкновению молчал и внимательно слушал каждое слово.
Когда блондинка закончила, Дэвид не стал думать больше минуты, он по-отечески обнял дочь и прошептал.
– Я буду там. Я буду рядом с тобой, дорогая моя. Ты самый важный человек в моей жизни. И я сделаю, так как ты хочешь. Только прошу тебя, держись и не дай ничему и никому сломать тебя. Эмма, ты сильная и ты справишься с этим, – уже говорил про травму Дэвид, – ты и не такое проходила. Ты будешь играть, милая, будешь, – пообещал отец, прекрасно зная и понимая, что именно эти слова, именно эта поддержка и нужна дочери сейчас. Теннис для Свон всё. И пусть сейчас в ее жизни появилась Миллс. Теннис ушел на второе место, но все же он очень важен в жизни этой белокурой девушки. Которая, по мнению Дэвида, так и останется его маленькой девочкой с той самой ракеткой в руках, которая до сих пор является самым важным талисманом в ее спортивной и не только жизни.
– Спасибо, папа, – прошептала совсем тихо Эмма, – я люблю тебя, – сказала такие редкие с ее уст слова отцу.
– И я люблю тебя, дорогая, – поцеловал в белокурую макушку отец и почувствовал, как Эмма прижимается к его телу все сильнее.
Свон вышли из парка, когда на часах было уже час дня и направились к машине Эммы. Блондинка также рассказала отцу и про Майкла и про переживания Деборы и Киллиана, а также, что они с Миллс окончательно решили завести ребенка. На последнее Дэвид улыбнулся и сказал, что станет еще намного счастливей, когда его будут называть дедушкой.
Так за непринужденной беседой они вернулись в гостиницу, где уже договорились, что встретятся на стадионе. Дэвид пошел к себе в номер, а Эмма поднималась к себе. Еще не зная, приехала Реджина или нет.
По настроению Воркенсон Миллс поняла, что женщина опять погрузилась в свои мысли. Поэтому все то время, которое они провели в пробке, Реджина и Майкл общались практически вдвоем, так как только, изредка к ним присоединялась Деби со своими не в тему фразами, что очень смешило их. Когда они все же добрались до гостиницы, Майкл сразу же захотел познакомиться с Эммой. Деби была этому рада и без возражений пошла вместе с сыном и подругой к Миллс в номер.
– Реми, а Эмма в номере? – спросил мальчик, когда они уже поднимались в лифте.
– Слушай, Маво, а я совсем забыла, что обещала ей позвонить, когда поедем в гостиницу.
– Ну, ты и даешь. А если ее нет, то с кем я буду знакомиться? – двери лифта открылись.
– Сейчас мы это и проверим, – сказала Реджина, – Деб, пойдем. Хватит думать…
– Да, да, иду, – ответила девушка и поплелась за ними.
В номере никого не оказалась. Эммы еще не было, и только Реджина захотела позвонить жене, как дверь открылась и на пороге появилась Свон.
Глава 55
– Всем привет, – заходя в номер, поздоровалась Свон, глядя на Миллс, Деби, а потом перевела свой взгляд на ребенка. Которого и ребенком назвать трудно. Высокий, сильный парень предстал перед взором блондинки и она, улыбнувшись, подошла к нему и протянула руку.
– Эмма Свон.
Реджина смотрела на Эмму и ее сердце сжималось. Да, Майкл не был ее сыном, но этот ребенок был очень ей дорог и, сейчас она знакомила свою жену с важным для нее человеком.
– Майкл Воркенсон, очень приятно познакомиться с женой Реми, – с улыбкой сказал парень, пожав руку девушки.
– Реми? – приподнимая бровь, Эмма посмотрела на Миллс, а потом снова на Майкла, – и мне приятно познакомиться.
Реджина медленно подошла к жене.
– Реми – это мое прозвище. Майкл дал его мне, когда плохо разговаривал и не мог выговорить Реджина Миллс. Он сократил до первых слогов, – пояснила брюнетка.
– Это не так. Просто мне нравится ее так называть, – сказал Майкл, – ну, с тобой я познакомился, а где вторая часть?
Свон посмотрела в глаза парню и с интересом спросила, – какая вторая часть?
– Ну, Реми познакомила меня с женой, а мама нет. Точнее она не должна меня знакомить с женой, а с Киллианом должна, – теперь было заметно, что Майкл тоже нервничает.
– Я… Киллиан… я даже ему не сказала, – промямлила Воркенсон.
– Позвони ему и все скажи. И скажи, чтобы он приходил сюда, – сказала уже спокойная Миллс.
– Я ему сказала, – тихо ответила Свон, – он знает, что Майкл сегодня прилетел.
– Что? – в один голос воскликнули Миллс и Воркенсон.
– Эмма, ты что наделала. Я должна была сама сказать, – завопила Деби.
– Мам. Мам, – привлекая внимание, сказал Майкл, – позвони и скажи, что мы ждем его в номере Реми, и я хочу с ним познакомиться.
– Звони. Маво прав, – сказала Миллс, посмотрев на Дебору.
– Он спросил, где ты, мне пришлось сказать. Деби, все в порядке, звони, – серьезно сказала блондинка и взяла Миллс за руку.