Эмме действительно очень жалела, за то, что высказала ночью Джонсу. Он был ей хоть не отцом, но как старший брат это точно. Девушка была очень благодарна ему, что тогда он взялся за нее, поставил на ноги и никогда не давал снова опустить руки.
– Сейчас перерыв, а в 18:50 ты должна быть на корте, – закончив разбор ошибок и вообще тренировку, сказал Джонс и уже намеревался встать, как рука Эммы остановила его. Он невозмутимо посмотрел на нее.
– Киллиан, подожди, – начала блондинка, – прости, пожалуйста, за вчерашнее.
– А что произошло вчера, Свон? – показывая удивление, спросил Джонс.
– Я вчера была не права, когда сказал, что ты просто тренер и не должен лезть в мои дела. Я не это хотела сказать… вернее это, но… – Эмма запнулась, не зная, как продолжить, – я не хотела тебя обидеть. Киллиан, прости, если сможешь. Ты мне стал по-настоящему родным человеком, – на этих словах Эмма встала с лавочки и начала складывать свои вещи в сумку.
Джонс наблюдал за ее действиями. Он был совсем не зол и не обижен на Эмму. Он и сам понимал, что лезет уже далеко в личную жизнь своей ученицы, но он чувствовал себя далеко не просто тренером и очень волновался за девушку. Киллиан встал позади Эммы и, когда та собрала сумку и собиралась покинуть корт, он произнес:
– Эмма, ты права я тебе не отец, но ты пойми, я беспокоюсь за тебя не только как тренер, но и как ты сказала родной человек. Я не обижаюсь на твои слова, всё хорошо, Эмма. У нас много разногласий, но мы всегда найдем общий язык, в этом я уверен, – улыбнулся мужчина.
– Спасибо, Киллиан, – тихо сказала Эмма и, улыбнувшись, крепко обняла тренера.
– Правда, Киллиан, я не хотела тебя обидеть. Просто вчера я итак устала, а ты еще и с наездами, – уже подходя к номеру, сказала Эмма.
– Брось, Эмма. Все в порядке, я понимаю, – заходя в номер девушки, Джонс присел на стул, – лучше расскажи мне, как вчерашний матч.
Эмма рассказала все подробности вечера с Миллс и сегодняшнего интервью. Именно сейчас она почувствовала, что может все рассказать и раскрыть все тайны тренеру. После ссоры она по-настоящему поверила и поняла, что Джонсу не безразлична ее судьба, и она может спокойно рассказывать ему все. Нет, конечно, они и раньше разговаривали по душам, но такого доверия, как Свон почувствовала именно сейчас, раньше не было.
– А на счет журналистов – Грин прав. Эти волки вышли на охоту и тебе действительно нужно держать ухо востро, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, – подытожил их разговор Джонс.
– Я это уже поняла. Тина рассказала мне, что есть даже фотографии нашей вчерашней тренировки с Миллс.
– Даже так? – приподнял брови Джонс, – да, Эмма, ну и заварила ты кашу.
– Ох, Киллиан, если бы я знала, что так все получится… – покачала головой Эмма, – единственное, на что я надеюсь это, что скоро они поймут, что нет ничего интересного в наших отношениях. Глупое слово, – фыркнула блондинка, – короче, что мы не интересны и от нас отстанут. Точнее отстанут от меня. Миллс как я думаю, привыкла к такому вниманию.
– В этом я сомневаюсь. Честно сказать, я давно не видел такого ажиотажа на турнирах. Папарацци будто взбесились, а твое интервью стало катализатором этого всего. Ладно, Эмма, отдыхай, – посмотрел на часы Джонс, – через час я за тобой зайду, и вместе пойдем на корт, – сказав это, мужчина оставил Свон наедине.
Девушка, сидев на кровати, как только Джонс покинул номер, прилегла на мягкие подушки и закрыла глаза. Через полчаса умиротворения и спокойствия она вспомнила про телефон. Достав из сумки аппарат, Эмма прочитала входящее сообщение, от той которой больше всего хотела получить.
«Как ты можешь мне надоесть Ри? Я обязательно позвоню вечером, вот только вечер понятие растяжимое. Надеюсь ты еще не будешь спать, что-то мне подсказывает, что сегодня я не скоро освобожусь… Так, Свон, соберись! Нужно узнать, что за фотографии и откуда они вообще взялись».
Эмма тут же набрала номер своего агента.
– Саймон, ты, где сейчас? – спросила блондинка, как только закончились гудки.
– Я вместе с Ричардом, обрабатываем твое интервью, что-то случилось? – обеспокоенно спросил Стоун.
– Ты знаешь, про снимки нашей встречи с Миллс?
– Нет, какие еще снимки?
– Тина мне сказала, что нас снимали и есть фотографии. Саймон, пожалуйста, узнай все, что сможешь об этом и желательно быстрее, – просила блондинка.
– Конечно, Эмма. Я сейчас же все разузнаю.
– Спасибо Саймон, как только узнаешь, сразу мне сообщи, – закончила разговор Эмма.
Киллиан, как и говорил, зашел за Свон через час, Эмма была уже готова и они вместе отправились на корт.
Выходя из номера, блондинка увидела агента Реджины, которая протянула девушке записку со словами, – это вам от Реджины Миллс.
Эмма взяла листок и раскрыла его, как только Мел ушла в обратном направлении.
– Что это? – поинтересовался Джонс, который отходил разговаривать с горничной, и не видел Мел.
– Записка от Миллс. Она уже в курсе, про фото и просит быть сдержанней перед журналистами, – свернув листок, серьезно ответила Эмма и, не смотря на Джонса, проследовала к лифту.
По дороге им встретился Стоун, который рассказал про снимки, журналистов и газеты, которые только и ждут, когда им дадут отмашку действовать.
– Как я слышал, что в завтрашний набор эти фото и провокационная статья уже отдавались в три крупные газеты. Я еле договорился через Ричарда, чтобы редакторы не публиковали эту желтую новость. Но интернет никто не отменял и на нескольких хорошо известных порталах они уже просочились, – протараторил Стоун.
– Давайте вы закончите на корте, – видя, как закипает Эмма, а также, что они уже приближались к толпе журналистов около входа на корт, сказал Джонс.
Эмма со злостью смотрела на папарацци и не слушала, как ее останавливали Джонс и Стоун, уверенным шагом направилась прямо к диктофонам.
Стоун за несколько шагов до них остановил Свон и прошептал на ухо, – Эмма, не заводись, им только это и нужно. Успокойся и доверься мне.
Блондинка усмехнулась про себя «Еще и ты Стоун. Я и не собиралась заводиться…»
Подойдя уже прямо к журналистам на троицу посыпались ряд насущных вопросов и все о Миллс и их отношениях, снимках и их тренировке. Эмма, молча, слушала и саркастично улыбалась. Саймон отвечал на поставленные вопросы сдержанно и через раз повторял «без комментариев». Но журналисты не хотели отпускать теннисистку и желали услышать, что сама Свон скажет, а не ее агент.
– Мисс Свон, может все же сами поведаете нам, понравилась ли вам играть с Миллс? – спросила одна из немногих девушек среди голодных до сенсаций журналистов.
Только Стоун уже собирался снова ответить, как Эмма положила руку ему на плечо, призывая дать ей самой ответить на вопрос.
– Мисс, простите, не знаю как вас там, вы же не представились, – саркастично начала блондинка, а затем грозно продолжила, – говорю один раз и повторять каждому не стану. Вчерашняя тренировка плодотворно сказалась на моих представлениях об игре мисс Миллс. Импровизированный матч, который мы провели, был очень интересен и полезен мне как профессиональному игроку. Ведь всегда важно знать свои слабые места и суметь вовремя поработать над ними. Ведь так? – оглядела журналистов Эмма, которые молча, слушали ее.
– А также слабые и сильные места соперницы. Всегда приятно знать и быть готовым к ним во время уже турнирного матча. Да я не жалею, что провела вечернюю тренировку. И да мне понравилось играть с мисс Миллс. Я полностью ответила на поставленный вопрос? – обратила гневный взор Эмма на журналистку задававшая этот вопрос. Девушка лишь улыбнулась и, кивнув, дала понять, что полностью удовлетворена.
Свон снова осмотрела журналистов и, не дождавшись еще каких-либо вопросов, прошла мимо них, направляясь на корт. Но тут же остановилась зло, сжимая кулаки и медленно поворачиваясь, услышав еще один вопрос:
– А сама мисс Миллс вам понравилась? – задал широко улыбающийся мужчина и тут же продолжил, – Патрик Сандерс, корреспондент «Спорт для всех».
Эмма уставилась на мужчину и, смотря на него уже почти черными от гнева глазами, ответила, – а сама мисс Миллс меня никак не интересует, мистер Сандерс, – сквозь зубы процедила Свон приближаясь вплотную к ухмыляющемуся мужчине, но через мгновение переглядок ее легонько потянул за локоть Джонс и они вместе быстрыми шагами направилась на корт.