Свон поднялась на трибуну для особых гостей уже в разгар первого гейма. И ничего не говоря Воркенсон, подсела к ней и стала наблюдать за игрой.
Миллс была настроена на игру. Она не смотрела по сторонам, и поэтому не видела, когда Эмма появилась на трибуне. Реджина с легкостью взяла первый гейм, следующей была подача соперницы.
– Свон, а ты какой сок любишь? – спросила Воркенсон, она порадовалась выбору Эммы.
Эмма смотрела за каждым ударом Реджины и не замечала ничего и никого вокруг. После первого гейма Эмма услышала, что Воркенсон, что-то спросила:
– А? Что? – посмотрела на подругу Миллс Эмма.
– Нет, ничего. Просто Миллс любит персиковый, хотя всегда пьет ананасовый, – Деби хотела разрядить обстановку и снять напряжение у Эммы.
– Персиковый? Ананасовый? – ничего не поняла Свон, она совершенно выпала из реальности.
– Сок, Свон, сок. Она любит пить персиковый, – повторила Деби.
– Черт, Деби, причем тут сок?! – взорвалась Свон, – какая разница какой она пьет сок, когда она играет на корте? Да и вообще, какая мне разница?
– На корте она проводит лишь часть своей жизни. А в жизни она должна пить, и любит она персиковый сок, но пьет всегда ананасовый. Ты просто должна это знать, – Воркенсон понимала, что несет чушь, но ей нужно было выпустить эмоций Эммы.
– Пить она конечно должна. Но какое мне дело до ее предпочтений, Воркенсон?! – гаркнула блондинка, – зачем мне это знать? Мне совершенно наплевать на это! Пусть хоть виски с колой пьет, мне все равно. Она сделала свой выбор, и я тоже! – последнее Эмма говорила уже стоя. Эмоции, переполняющее ее, не давали просто сидеть на месте.
Реджина принимала подачу, как боковым зрением увидела движение на трибуне. Она перевела взгляд и увидела стоящую Эмму, которая кричала на Воркенсон. Деби в свою очередь была совершенно спокойна и следила за игрой.
«Эм, ты пришла. Нет, я не могу быть этому рада, но я рада» – за размышлениями Реджина отвлеклась, и счет стал 40:30, не в ее пользу.
– Она не пьет виски с колой. Из алкоголя Миллс предпочитает мартини. Эмма, ты правильно сказала, что ты сделала свой выбор, ты здесь! – посмотрев на Свон, констатировала Воркенсон.
– Я здесь с одной единственной целью – поддержать Реджину. Как только матч закончится, я сразу уйду, – эмоционально высказывалась Свон, а потом посмотрела на табло и увидела гейм-поинт у Хелеп, – черт! Было же 0:30.
– Она увидела тебя, – спокойно сказала рыжеволосая.
– И что у нее такой же синдром как у меня? – усмехнулась Свон.
– Какой синдром? Она отвлеклась, на то, что ты стоишь и орешь на весь стадион, – пояснила Деби.
– Забудь, – махнула Эмма и, сев на место, продолжала следить за игрой. В это время Миллс шла на лавочку отдыхать между геймами. Счет стал 1:1.
Реджина сидела на лавочке и смотрела на Эмму, которая была сильно напряжена. Но тут ее взгляд поймала Деби, которая была спокойна.
– Может, ты все же объяснишь мне, что произошло, – сказала Дебора.
Эмма, не отрываясь, смотрела на Реджину, и когда Миллс пошла на корт, Эмма сказала:
– Она разозлилась на меня. И я ее понимаю, я не сказала, что могу проиграть в ее присутствии, – устало ответила Свон.
– Ты не сказала одной из лучших теннисисток и своей девушке, что ты можешь проиграть в ее присутствии?! Свон… у меня нет слов, – скрывая улыбку, сказала Деби, – Эмма, у каждого спортсмена есть свои суеверия. Миллс, выходя на корт, прокручивает свою ракетку в руке три раза, а на ее голове одна и та же повязка вот уже 6 лет. Ты должна была сказать.
– Деби, да я сама не верю, в это суеверие как ты выразилась. Но всегда когда приезжал отец на мои игры, я проигрывала, дергалась и нервничала, как говорят Джонс и отец, а сама я этого не замечала. И только после травмы плеча отец перестал посещать мои матчи, и тогда я прокляла все на свете, в том числе и себя за такую вот ситуацию. Ты не представляешь, каково это знать, что никого рядом нет, а еще сложнее, когда ты знаешь, что так и должно быть. Я не хотела и не хочу верить, что не могу играть в присутствии близких мне людей. Мне важно было, чтобы Миллс пришла, но получилось, так как получилось, – грустно улыбнулась Эмма.
– Скажи ей об этом. И заметь, успокаиваешься ты, успокаивается она, – махнув рукой в сторону табло, где счет был 40:0, сказала Деби
Свон усмехнулась и немного выдохнула когда, посмотрев на корт, увидела, что Миллс подачей навылет завершила гейм в свою пользу.
– Деб, она не захочет меня слушать.
– А и не нужно чтобы она хотела, тебе просто нужно сказать. Миллс – это стена, просто не все знают, что стеклянная, – похлопав по плечу Свон, сказала Воркенсон.
Эмма благодарно посмотрела на Воркенсон и все же задала вопрос, ответ на который окончательно убедит или же разубедит Свон:
– Скажи, ты действительно считаешь, что у нас получится? Ты ее лучшая подруга, скажи честно я, правда, нужна ей?
– Давай так, я кое-что расскажу тебе, и ты поймешь мой ответ, – сказала Деби, а Эмма лишь кивнула.
– Реджина, влюбилась в 17 лет. Это сразу были ответные чувства. Дэниэл и Реджина оба спортсмены, поэтому было трудно, но они справились. Он стал ее тренером. Они обручились, и Реджина собиралась уйти из спорта и завести полноценную семью. Но около 6 лет назад он погибает в автокатастрофе и мир Миллс рушится в одночастье. Любимого человека нет, тренера, который ее всегда поддерживал, нет, жизни, которую они планировали, тоже не будет. Она бросает все, что связывает ее с Нью-Йорком и с той жизнью, которая была до. Бросает родителей, друзей, квартиру, которую они купили незадолго до трагедии, а главное она бросает теннис. Она уезжает в Лос-Анджелес, где пытается начать новую жизнь. Когда мы приехали к ней с Джефом, там не было Реджины Миллс. Это была подавленная, уничтоженная девушка, которая не хотела жить. Нам удалось тогда вернуть ее на корт, она начала хвататься за теннис, как за последний глоток воздуха. Многие чемпионаты были выиграны, но за 5 лет в Нью-Йорке она возвращалась дважды. Два года назад, когда не прошла даже в 1/8 финала и сейчас. Сейчас в ее жизни появляешься ты. Реджина – сдержанная, холодная, высокомерная начинает реагировать на жалкие высказывания какой-то никому не известной теннисистки. Она срывается, и прилюдно показывает все то, что накопилось. Отвозит человека, которого знала 4 дня в школу, откуда начинала свой путь в спорте. Признается в чувствах в парке и там же целует. Миллс – веселая, авантюрная, счастливая, когда знает, что рядом есть ты. И поверь мне те чувства, которые она испытывает к тебе она не испытывала их к…- Деби рассказывала, не сводя глаз с Реджины, – Реджина – моя лучшая подруга и я очень счастлива, что я могу ее видеть хоть немного прежней.
Свон слушала Воркенсон и пропускала каждое слово через себя. Каждое слово как удар поддых, каждое предложение как ножом по сердцу. Эмма понимает чувства Реджины и очень сильно проникает в них. Смотря на Воркенсон, которая не отрываясь следит за Миллс, Свон окончательно принимает решение и уже ничто не сможет остановить ее в своем выборе. Она выбирает – счастливую, жизнерадостную, веселую, любимую и любящую Реджину. Ри. Она сделает все возможное, чтобы Миллс стала такой. Деби права говоря, что Реджина изменилась и изменила ее именно Свон. У Эммы открылись глаза на многие вещи. На многие поступки Миллс. Она и правда скрывается от людей, но Эмма даже не подозревала, насколько это было серьезно и больно. Жизнь – это боль и рядом должны быть люди, которые уменьшают эту боль, уменьшают эту жизненную пытку. Но у некоторых такой поддержки нет и это самое ужасное в жизни. Когда тебя окружают люди, а ты по-прежнему чувствуешь пустоту и ужасную, ноющую боль. Эмма понимала это как никто другой. Она пропустила всю жизненную боль Реджины через себя и как никто другой понимала ее чувства и эмоции. И теперь у Реджины есть человек, который будет всеми силами заглушать прошлую боль, тяжелые чувства, ненужные ощущения, горесть потери любимого человека и не даст сожалеть о настоящем и выборе, который, несомненно, придется принять. И этот человек ни за что не отступится от нее. Ни сейчас и ни в будущем.