«Твою мать! Да как она могла?! Я не могу понять таких людей. Как можно строить свою карьеру идя по головам? Ну, ничего, ничего. Я это так просто не оставлю…»
Эмма для себя решила во, чтобы то ни стало, но она заставит горько пожалеть ту выскочку, что снова показала свою голову и снова обрушила ту боль на Миллс. Она заставит ее умолять о прощении, она уничтожит ее, чем бы это не грозило самой блондинке. Но она сделает это.
Эмма, откинув все гневные мысли, разрывающие ее изнутри, вышла из машины и быстрыми шагами направилась в направлении Реджины, которая уже несколько минут стояла неподвижно и всматривалась в водную гладь.
Эмма не заботясь, что она в ботинках зашла в воду, в которой по щиколотку стояла Реджина и крепкими руками обняла Миллс и прижала к своей груди так крепко, как только могла.
Она хотела уменьшить и без того сильную боль саднящую сейчас в израненной груди женщины. Хотелось подарить той тепло и уверенность, что она больше не одна, что та никогда ее не оставит, что всегда будет рядом, будет любить и защищать при любых обстоятельствах.
Реджина почувствовала крепкие объятия на своей талии. Она ощутила теплое дыхание на своей шее и нежный аромат девушки. Миллс положила свои руки поверх рук Эммы.
– Прости, но я должна была побыть одна. Сейчас я все тебе расскажу, – запрокинув голову, сказала брюнетка.
– Ри, не нужно, – трудно дались Эмме эти слова. Она как могла, сдерживала в себе ярость и бешено колотящееся сердце.
– Но, Эм, я должна объяснить тебе, кто эта женщина. Ты должна знать, почему я так на нее отреагировала, – повернувшись в объятьях любимой, сказала Миллс.
– Ри, я сказала не нужно, значит не нужно, – отчего-то грубо ответила Свон, давая капельки гнева вырваться наружу. Но посмотрев на недоуменный карий взгляд, Свон сразу опомнилась, – прости… прости меня, – целуя в висок проговаривала блондинка.
Реджина прижалась к блондинке, уткнувшись носом ей в плечо. Так они стояли некоторое время.
– Ты звонила Деби, да? – она поняла, почему Эмма не хочет ничего знать, потому что она уже итак все знает.
Свон не стала отвечать на этот вопрос, лишь сильнее прижимая любимую к себе. Ответ был очевиден, и не нужно было вновь возвращаться к этому.
– Поехали в гостиницу, у тебя игра меньше чем через пять часов, – стараясь придать голосу отрешенность и спокойствие, сказала блондинка.
– Подожди, – Реджина несколько секунд смотрит в глаза Эмме, а потом как можно нежно целует. Но с прикосновением любимых губ что-то переворачивается, и поцелуй перестает быть нежным, набирая обороты страсти.
Свон поддается на поцелуй, запуская руки в шелковистые темные локоны, и жадно притягивает к себе, боясь отпустить, боясь потерять контакт с этими сладкими губами. Эмма понимает, что это сейчас лишнее, что Реджине просто нужно выпустить эмоции и Свон действует, так как хочет ее любимая.
Реджина, не сдерживаясь, целует девушку, в некоторые моменты грубо кусая за губы.
Почувствовав металлический привкус у себя во рту, Реджина отстранилась, – прости.
Эмма почувствовала, как ее губу пробила мелкая боль и, ощутив вкус собственной крови, улыбнулась.
– А ты у меня вампир, – пыталась хоть как-то разрядить обстановку блондинка.
– Блин, а я хотела от тебя это скрыть, пока, – улыбнувшись, сказала Миллс, – ну, что поехали?!
– У меня есть чеснок и осиновый кол, – щелкнув зубами перед носом брюнетки, сказала Эмма и, взяв ладонь Реджины в свою, направилась к машине.
До гостиницы они доехали очень быстро. Везение не покинуло их, когда в разгар дня они не попали ни в одну пробку. Оставив машину на стоянке, девушки поднялись в номер Миллс.
– Слушай, может это конечно и рано, но все же может ты перевезешь свои вещи в мой номер или снимем побольше? – спросила Реджина.
Эмма вскинула бровь и, не скрывая удивленной радости, подошла ближе к Миллс.
– Реджина Миллс хочет жить с Эммой Свон под одной крышей? – иронично спросила блондинка.
– Скорее, Реджина Миллс хочет спать с Эммой Свон в одной кровати и точно знать, что она никуда не сможет сбежать, – лукаво улыбаясь, сказала Миллс.
– Ты до сих пор думаешь, что Эмма Свон захочет куда-то сбежать? – подмигнула блондинка.
– Ну, вчера собиралась, – ответила Миллс, – так что решила Эмма Свон? – целуя в шею, спросила она.
– Эмма Свон решила, что ей нужно подготовиться к матчу, – обхватывая своими ладонями лицо брюнетки, и нежно целуя в губы, ответила Эмма, но затем, отстранившись, добавила, – она подумает.
Реджина наигранно надула губы, – ну, ну. Ладно, иди, готовься, а я пойду приму горячую ванну, – отстранившись, Реджина пошла в сторону спальни.
Эмма задержала ее за запястье и, резко потянув на себя, впилась губами в пухлые губы брюнетки, и только почувствовав страстный ответ, отстранилась и, сказав, – я верю в твою победу, – выбежала из номера.
Свон моментом направилась к своему номеру, а вернее к соседнему, где в это время мило разговаривали Дебора и Киллиан. Свон постучала несколько раз и ждала когда же ей, наконец, откроют.
– Свон, и это ты мне говоришь, что я появляюсь не вовремя?! – с наигранным гневом выпалила Воркенсон, пропуская Эмму в номер.
– Ничего, переживешь… – и тут Эмма увидела, прикрывающегося простыней Джонса, и продолжила, – те…
– Эмма я, конечно, все понимаю, но какого черта ты так врываешься? – спрашивал тренер.
– Во-первых, у нас матч через 3 часа, во-вторых, хватит только нас обламывать, и, в-третьих, мне нужна твоя помощь в одном деле, – говорила серьезно блондинка. Да так, что Киллиан не нашелся, что и ответить.
– Свон, выйди на минутку он оденется, и мы решим все твои вопросы с одним делом, – выталкивая Эмму из комнаты, сказала Воркенсон.
– Боюсь, я знаю, про какое дело говорит Свон, – вставая с кровати и натягивая на себя джинсы, говорил Джонс.
– Я тоже предполагаю, поэтому и сказала мы, – подходя к Киллиану, сказала Деби.
– Ладно, давай впустим ее. А то еще потом дверь выломает, – уже одевшись, сказал Киллиан.
Деби открыла дверь и впустила возмущенную блондинку, – так и нечего дуться, вы меня вообще утром чуть не убили, – сказала Деби.
– Знаешь я вот, например, не будила его, – показывая на Джонса, – прикосновениями к оголенным участкам тела.
– Так, Эмма, – вмешался Джонс, – сама же сказала у нас игра через 3 часа. А я тебе еще ни про твою тактику, ни ошибки Кимико не рассказал. Поэтому, выкидываем лишнее из головы и идем готовиться к матчу.
– Да, только скажи, ты можешь сегодня связаться с Коулом Рамерсом?
– Эмма… – начал, было, Джонс, но потом понял, что блондинка не отступится, – я позвоню ему. Но ты знаешь, какой занятой он человек.
– Знаю, но все же, – ответила блондинка и, проходя в другую комнату, присела на диванчик и включила ноутбук.
– Можно поинтересоваться кто такой Коул Рамерс? – присаживаясь на диван, спросила Дебора.
– Лучший друг моего отца, – ответил Киллиан, – а по совместительству один из влиятельных людей Нью-Йорка. Ему принадлежат многие фабрики города и несколько известных спортивных издательств. Он безумно любит теннис. Они с отцом всегда брали меня на свои игры, так и я влюбился в этот спорт. Но когда отец погиб я уже так не общался, ни с Коулом, ни с отцовским прежним окружением. Хотя много раз мы с ним перекидывались матчами, – говорил Джонс, а сам собирал на столе нужные ему бумаги.
– Понятно. Ну и зачем он вам? – продолжает допрос Воркенсон.
– Деби, ты же знаешь, зачем он Эмме. И он реально может помочь, я в этом уверен, хотя не могу к этому спокойно относиться. Но знаю, что Свон точно не отступится, – сказал Джонс и уже собирался проследовать к Эмме, как остановился и посмотрел на Воркенсон, – ты здесь будешь ждать? Или же навестишь Миллс?
– Я пойду к себе в номер. Реджину сейчас лучше не трогать, и тем более она, скорее всего, настраивается на игру, – ответила Дебора. Она подошла к мужчине и нежно поцеловала, – удачи.
– Я жду тебя на матче Свон, – улыбнулся Киллиан, когда Деби уже стояла в дверном проеме.
– Хорошо, я зайду перед матчем Миллс, – сказала рыжеволосая и вышла из номера.