Реджина решила, что Дэвиду нужно просто показать город, а не определенные места, поэтому она повезла его к самой знаменитой башне Нью-Йорка – Эмпайр-стейт-билдинг.
Дорога заняла немного времени даже с учетом пробок, в которые они попадали с периодичностью.
– Ну, что пойдем? Я покажу тебе город с высоты, – Дэвид кивнул, и они вышли из машины.
Свон и Миллс очень много разговаривали на отвлеченные темы, они не затрагивали жизни друг друга. Реджина для себя поняла, что с отцом Эммы ей очень комфортно общаться, этот человек, как и блондинка ей близки по духу и взглядам на жизнь.
После трехчасовой прогулки, Миллс пригласила Дэвида в ресторан. Она уже изрядно проголодалась, и ее желудок давал о себе знать. Она выбрала один из крупнейших в городе ресторанов.
– Дэвид, заказывай все, что хочешь, тут отличная кухня.
– Реджина, скажи, как тебе удается вывести мою дочь на такие эмоции? Она хоть и вспыльчивый человек, но всегда держала себя под контролем, но не в твоем случае, – отпивая вино, спрашивал мужчина.
Они оба уже сделали заказ и ждали, когда им его уже принесут.
Девушка усмехнулась.
– Я не знаю, самое интересное, что я никогда не пыталась вывести ее на эмоции. В нашем с Эм случае, это получается само собой, – ответила Миллс, – я сама никогда не велась на провокации, а тут меня, как передернуло.
Дэвид засмеялся.
– Да, – протянул он, – в ваших общениях просто все построено на эмоциях, а не на здравом разуме, – продолжал улыбаться отец.
– Это точно, здравый разум тут отсутствует, – Реджина загадочно улыбнулась, – Дэвид, а чем ты занимаешься в жизни?
– У меня своя ферма в нашем городке, – ответил Свон, – вполне интересное занятие.
– А ваша семья никогда не хотела перебраться в большой город и заняться чем-то другим? Или расширить этот бизнес? – спросила Реджина.
– У нас были такие планы, но давно, еще, когда мать Эммы была жива, но после, – Свон замолчал и со вздохом продолжил, – в общем, потом было не до этого.
– А сейчас? Сейчас ты бы хотел уехать оттуда? Я просто понимаю, как трудно потерять любимого человека, и я понимаю, что мне хотелось убежать подальше от всех воспоминаний, – с грустью сказала Реджина.
– Нет, Реджина. Там мой дом, мои воспоминания и моя жизнь, – по-доброму улыбнулся Свон, – я давно отпустил потерю жены и не хочу убегать. Нельзя убежать от самого себя. Нужно наоборот идти вперед своим чувствам и эмоциям. Нужно уметь совладать с собой после таких жизненных проблем и идти дальше.
– Я только сейчас начала это понимать. Когда в моей жизни появилась Эм, я пыталась убежать, но эмоции взяли верх и я очень этому рада. Хотя если бы не моя подруга Деби, я все же, скорее всего, подавила все свои чувства, – улыбнувшись, ответила Миллс.
Дэвид накрыл лежащую на столе руку Реджины своей теплой ладонью и сказал:
– Это очень хорошо, что ты не убежала от своих чувств и открылась моей дочери. Я прекрасно знаю психологию таких людей как ты. Вы ведь открываетесь только тем, кого по-настоящему любите и верите. И поэтому я уверен, вы с Эммой будете счастливы. Я знаю, как она сильно тебя любит и пожалуйста, не обижайся на нее, если вдруг ее эмоции или чувства возьмут над ней вверх. Всем нам прекрасно видно со стороны, ваши отношения и мы знаем, что вы точно не сможете друг без друга. Верьте и держитесь друг за друга, и вы точно будете счастливы.
Миллс чувствовала теплую руку мужчины и его безграничную поддержку.
– Спасибо тебе за поддержку и понимание, – сказала Реджина, как у нее зазвонил телефон.
Не посмотрев на номер, она взяла трубку, – да, любимая.
– Привет, Реджи, какое теплое приветствие матери, – сказал голос на том конце трубки.
Миллс потеряла дар речи, – а… ммм… мама?! Привет.
– Еще раз привет. Как у тебя дела? Ты так долго мне не звонила.
– У меня все хорошо, как вы? Как папа?
– Мы отлично, папа на шезлонге загорает. Возвращаемся через три дня, извини, что не сможем приехать на чемпионат. Как он у тебя продвигается?
– А… нормально, я в полуфинале. И ничего страшного, что не приедете, – смотря на Свон, говорила Реджина.
– Реджи, я слышала, что у вас на чемпионате две теннисистки объявили о своих отношениях. Какой ужас! – брюнетка видела, что Дэвид слышал последнюю фразу ее матери.
– Мама, это не ужас! – Миллс задели слова матери, – люди полюбили друг друга и хотят быть вместе.
– Реджи, почему ты так реагируешь?! Я имела ввиду, что ужас, что они объявили на весь мир о них. Мне кажется, что люди любящие друг друга не должны выставлять свои чувства на показ, – властно ответила Кора, усмиряя пыл Реджины.
У Миллс отлегло от сердца, когда ее мать это сказала, – мам, это я…
– Что ты?
– Это я объявила о своих отношениях с Эммой Свон, у нас просто не было выхода.
– Что?! Ты совсем с ума сошла? – раздался крик из трубки, – Реджина Александра Миллс, почему я только сейчас узнаю, что ты, наконец, кого-то полюбила. После этого Фергюсона, мы с отцом думали, что ты останешься старой девой.
– Мама, – прошипела Реджина.
– Что мама? Если бы мы не были посреди Атлантического океана, мы бы немедленно выехали к вам.
«Слава Богу, что вы не можете этого сделать!»
– Так ты не против? – для своего спокойствия, спросила брюнетка.
– Конечно же, нет! Я буду счастлива, что ты, наконец, избавишься от своих страданий. Реджина, у меня к тебе одна просьба.
– Какая?
– Пожалуйста, не расстанься с ней до того момента, как мы с отцом с ней познакомимся.
– Мама!
– Твой ужасный характер не каждый выдержит, а тем более маленькая, хрупкая девушка.
Реджина не смогла сдержать смех, – мама, Свон даст фору любому. Когда вы познакомитесь, ты поймешь, почему я так говорю, – усмиряя истерику, ответила Реджина.
– Ладно, Реджи, пока. Я очень рада и отец, я думаю, тоже будет рад.
– Спасибо, пока. – Реджина положила трубку и посмотрела на Дэвида.
Свон прекрасно понял о чем, а вернее о ком был разговор Миллс с матерью и по счастливой улыбке Реджины догадался, что ее родители солидарны с мнением самого Дэвида.
– Поздравляю, дорогая, – улыбнулся мужчина, как только Миллс положила трубку.
– Спасибо. Извини, что этот разговор состоялся при тебе. Они сейчас в круизе по Атлантическому океану и я не думала, что они узнают об этом до возвращения. Если бы не эти журналисты мы, наверное, еще долго скрывали наши отношения. Но я очень рада, что мама с папой и ты нас поддерживаете, – сказала Реджина.
– Родители всегда должны поддерживать своих любимых детей, и я рад, что твои такого же мнения, – сказал Дэвид, – слушай, а расскажи как обстоят дела у Киллиана с твоей подругой Деби. Я слышал краем уха об их симпатии, но Джонс – скрытный человек, и я так и не выведал у него об этом, – меняя тему, спрашивал Свон.
– Да, мы сами узнали об их отношениях чисто случайно, после того как пропали. Я могу судить только по поведению Деби. Она счастлива рядом с ним, но я знаю, что пока, она не до конца впустила его в свое сердце и душу. Она кажется легкомысленной, но она не такая. Она всегда продумывает все пути и, в отличие от меня, обязательно оставляет себе пути к отступлению, и я боюсь, чтобы она не испугалась. Я считаю, что Джонс первый мужчина, который может ее обуздать, – серьезно сказала Реджина. Судьба Воркенсон была для нее очень важна.
– У Киллиана насколько я знаю было хоть и много женщин, все-таки он очень видный молодой человек, но со всеми ними у него долгих отношений не было. И уж тем более он не знакомил их ни со мной, ни с Эммой. Только через Саймона Эмма узнавала о них, а уже потом я. Но с Деби дело совсем иное. Джонс – строгий, требовательный и не терпящий пререканий и уж тем более отказа, и если твоя подруга готова к этому, то я уверен, что погуляю в ближайшее время на двух свадьбах, – ответил с серьезностью Свон, а на последнем предложении широко улыбнулся.
Миллс широко улыбнулась в ответ, – главная проблема состоит в том, что Дебора к этому не готова. Она всегда была своенравной и своевольной. Если что-то вбила себе в голову – она не уступит. Я очень надеюсь, что с Киллианом она будет счастлива и наконец, познакомит его с сыном. А про свадьбы ты, наверное, преувеличиваешь.