-Ты права, - после минутного молчания, подвела итог я. – Ты, как всегда, права, мамочка.
Та лишь грустно улыбнулась.
-Поэтому, милая, я очень тебя прошу. Никогда не думай о том, какое решение ты приняла в прошлом, как оно изменило твою жизнь. Наша жизнь – это череда поступков и решений, которые в корне меняют дальнейшую судьбу. И если в какой-то момент ты приняла решение и сделала выбор – не жалей. Так было нужно, и назад уже ничего не вернешь. Принимай жизнь такой, какая она у тебя есть, и стремись улучшить ее. Ты – хозяйка своей судьбы, и лишь в твоих руках это.
Я вздохнула и слегка улыбнулась ей.
-Спасибо. Я правда услышала тебя. Мне это было нужно.
-А теперь ешь, - она потрепала меня по руке и, встав со стула, направилась из кухни.
Когда с едой было покончено, посуда – вымыта и вытерта, я прибрала фотографии в стопку и отключила лампу. Кухня погрузилась во мрак, и вдруг я заметила за окном свет фар, освещающий нашу лужайку. Приоткрыв занавеску, я обнаружила БМВ, остановившуюся у нашего дома. Фары погасли, дверь открылась, и Никита, выйдя из машины и поставив ее на сигнализацию, двинулся к дому.
Я слышала, как открылась входная дверь, слышала мужскую поступь и звук ткани, скользящей по другой ткани. Затем слышала, как расстегивается молния на ботинках, как Никита ставит их на обувную полку.
Подойдя к косяку двери, я выглянула в гостиную, и увидела, что он стоит, запустив руки в волосы и ерошит их.
-Привет, - шепнула я, глядя на него. Никита повернулся, выпуская руки из волос и посмотрел на меня.
-Привет, - вторил он мне.
Повисло молчание. Я сглотнула и вышла из кухни, направляясь к креслу.
-Поговорим? – спросила я, садясь на краешек и поднимая на него глаза.
Никита молчал. Затем, покачав головой, ответил:
-Нет.
Мои внутренности сжались. Нет. Он не хочет говорить со мной. Закусив губу, я опустила взгляд и стала рассматривать свои колени. Затем, вновь глянув на него, я предприняла еще одну попытку:
-Может, отправимся спать? Мы все сегодня натерпелись…
Никита кивнул:
-Да, я думаю, стоит отдохнуть.
Я воспрянула духом и вскочила с кресла.
-Идем…
-…Инна сказала, я могу взять подушку и одеяло в кладовой.
Холод пробежался по моей спине. Что?
-Что? – я повернулась и посмотрела на него, чувствуя, как подступают слезы. – Зачем?
-Я посплю на диване, - устало ответил Никита, не глядя мне в глаза.
Мои губы затряслись. Поспать на диване означало, что он не хочет быть со мной рядом. Он никогда еще не спал отдельно от меня после ссор. Напрасно я думала, что все может так легко закончиться и пройти.
И в кои-то веки я решила не спорить. Я слишком много поставила на карту и проиграла, поэтому сейчас лучше всего будет согласиться и примириться с любым его решением.
-Я принесу… - с этими словами я отправилась под лестницу.
Выудила подушку и теплое стеганое одеяло, достала с верхней полки свежее белье. Безмолвно я вернулась в гостиную, стараясь не смотреть на Никиту, как и он на меня. Мой будущий(бывший?) муж так и стоял по стойке смирно, глядя, как догорают угольки в камине.
Быстро застелив диван, я отошла в сторону и вновь обратила свой взгляд на Никиту. Он вздохнул, прошелся рукой по челюсти и сказал:
-Доброй ночи.
Мое сердце сжалось. Хотелось подбежать к нему, обнять и просить прощения до тех пор, пока он действительно не поверит мне, но вдруг мною овладел гнев. Я все объяснила. Мы обговорили все. Да, я понимаю, что он имеет полное право быть обиженным, но ведь мы все решили?! Зачем сейчас продолжать? Извинения, вертевшиеся на языке, были проглочены, и я, кивнув ему, холодно промолвила:
-И тебе доброй ночи.
Поднявшись в свою комнату, я переоделась в футболку, заплела волосы в косу послабее и улеглась в кровать. В груди все клокотало от злости и бессилия, хотелось плакать, но я больше не могла позволить себе разводить сырость. Хватит с меня этих драм. Все будет так, как и должно, и все, что я могла сделать, уже сделано.
С этими воинственными мыслями я и уснула.
23.
Мое утро было ранним и раздражительным. Пустая и холодная половина моей постели настроения мне не подняла. До последнего я надеялась, что Никита ночью все-таки придет ко мне, однако, надежды – самое большое зло, они имеют особенность не выполняться.
Взяв телефон в руки, я быстро пролистала почту, увидела сообщение от Игоря, в котором он вопрошал, когда я изволю вернуться. Не твое собачье дело, придурок. Хотя на самом деле, этот вопрос пора было бы обсудить с мамой. Я больше не могла отставать от графика – из-за меня перенесли новые съемки, и другие актеры ждут. Это не профессионально – стопорить процесс. Написав Игорю, что я уже занимаюсь решением этого вопроса, я увидела сообщение от Наташи:
«Ты в порядке? Когда будешь в Москве?»
Я тут же ответила:
«Разговор был отстой. Скоро приеду, и все тебе расскажу»
Откинув телефон на кровать, я распахнула одеяло и вылезла. Прохладный воздух обдал мои голые ноги, и они покрылись мурашками. Стрелка часов указывала на половину седьмого утра. Найдя в шкафу полотенце, я быстро приняла утренний душ, позволяя воде смыть разочарования вчерашнего дня. Конечно, было бы все так легко.
Двадцатью минутами позже я высушила волосы и спустилась вниз. На диване не было следов Ника, более того, постельного белья тоже не наблюдалось. Сердце пропустило пару ударов. Он не мог уехать!
Нахмурившись, я прошла чуть вперед, чтобы посмотреть, на месте ли его верхняя одежда, и тут же увидела его в дверях кухни.
На нем были мягкие спортивные штаны моего отца, слегка большие ему, так, что висели на бедрах очень низко, открывая V-образную мышцу. Грудь была голой. Я сглотнула.
Восходящее солнце озолотило контуры его мышц, челюсть покрывала светлая дневная щетина, а волосы были растрепаны ото сна. В руках он держал чашку с дымящимся кофе – он редко пьет чай.
-Доброе утро, - он, в свою очередь, осматривал меня с ног до головы, и мне тут же захотелось одернуть короткую футболку и получше прикрыть голый зад. Но я лишь склонила голову набок – мои влажноватые волосы упали на одно плечо – и сказала:
-Доброе утро.
Повисло молчание. Губы Ника тронула едва заметная улыбка. Он прислонился плечом к косяку и, поднеся чашку к губам, спросил:
-Как спалось?
Я чуть сощурила глаза и прошла вперед, направляясь к барной стойке, чтобы приготовить себе утренний кофе.
-Прекрасно. А тебе? – стоя к нему спиной, я чувствовала взгляд его светлых глаз на моей едва прикрытой заднице – они, похоже, прожгут в ней дыру, если я не повернусь.
-Неплохо.
-Всего лишь неплохо? – я крутанулась к нему и посмотрела в глаза, слегка нагло и исподлобья.
-Было много плохих мыслей, мешающих уснуть, - он пожал плечами и подошел к стойке, ставя чашку на нее, и тоже смотря мне в глаза.
-Понятно, - просто сказала я, не отводя взгляд.
-Милая футболка, - прокомментировал мой наряд он, ухмыльнувшись. Затем вновь посмотрел на меня, и тут я увидела тот самый взгляд – взгляд, за который я в него влюбилась. Взгляд, замораживающий мои внутренности, словно азот. Внутри меня все сжалось. Как я могла подумать только о другом человеке? Как? Если рядом со мной стоит все, что мне нужно?
-Спасибо, - я подняла брови, улыбнулась и склонила голову набок. – Для тебя футболки не нашлось?
-Я не люблю спать одетым. Ты ведь знаешь, - мы словно играли в теннис словами – подача его, подача моя. Кто-то должен пропустить пас. Если честно, мои нервы были на пределе. Мне нужно было, чтобы сейчас он был со мной. Ни секундой позже. Прямо. Сейчас.
-А я не люблю спать в белье, - все, терпеть сил нет. Мои пальцы подхватили край футболки и слегка приподняли ее, открывая ему обзор. – Ты ведь знаешь…
Сердце гулко стукнуло в груди, как сумасшедшее, когда Никита молниеносно сбросил чашку со стола, разбивая ее на осколки. Еще один стук – и он около меня, играет желваками и протягивает свою ладонь к моему лицу. Большой палец его руки прошелся по линии моего подбородка, а вторая рука внезапно оказалась под футболкой на внутренней стороне бедра вблизи того самого места, которое и заварило этот спектакль.