— Мы — в равных условиях, меня тоже хотят купить, — понимаете? Чорт их побери, всех этих Бердниковых в штанах и в юбках, но ведь — хочешь не хочешь — а нам приходится продавать свои знания.
— Но не честь, — напомнил Самгин. Попов поднял брови, удивленно мигнул.
— Ну... разумеется!
И, закурив сигару, дымно посапывая, он задумчиво выговорил:
— Знания нужно отделять от чести... если это возможно.
«Я глупо сказал», — с досадой сообразил Самгин и решил вести себя с этим человеком осторожнее.
— Вы — из твердокаменных? — спросил Попов. Слуга принес вино и помог Самгину не ответить на вопрос, да Попов и не ждал ответа, продолжая:
— Впрочем, этот термин, кажется, вышел из употребления. Я считаю, что прав Плеханов: социал-демократы могут удобно ехать в одном вагоне с либералами. Европейский капитализм достаточно здоров и лет сотню проживет благополучно. Нашему, русскому недорослю надобно учиться жить и работать у варягов. Велика и обильна земля наша, но — засорена нищим мужиком, бессильным потребителем, и если мы не перестроимся — нам грозит участь Китая. А ваш Ленин для ускорения этой участи желает организовать пугачевщину.
Самгин, прихлебывая вино, ожидал, когда инженер начнет извиняться за поведение Бердникова. Конечно, он пришел по поручению толстяка с этой целью. Попов начал говорить так же возбужденно, как при первой встрече. Держа в одной руке сигару, в другой стакан вина, он говорил, глядя на Самгина укоризненно:
— Вас, юристов, эти вопросы не так задевают, как нас, инженеров. Грубо говоря — вы охраняете права тех, кто грабит и кого грабят, не изменяя установленных отношений. Наше дело — строить, обогащать страну рудой, топливом, технически вооружать ее. В деле призвания варягов мы лучше купца знаем, какой варяг полезней стране, а купец ищет дешевого варяга. А если б дали денег нам, мы могли бы обойтись и без варягов.
Сразу выпив полный стакан вина и все более возбуждаясь, он продолжал:
— Нам нужен промышленник европейского типа, организатор, который мог бы занять место министра, как здесь, во Франции, как у немцев. И «не беда, что потерпит мужик» или полумужик-рабочий. Исторически необходимо, чтоб терпели, — не опаздывай! А наш промышленник — безграмотное животное, хищник, крохобор. Недавно выскочил из клетки крепостного права и все еще раб...
— Вы давно знаете Зотову? — неожиданно вырвалось у Самгина.
Попов сомкнул губы, надул щеки и, вытерев платком пятнистое лицо, пробормотал:
— Жениться на ней собираетесь? Самгину показалось, что в глазах гостя мелькнул смешок...
... — Ее Бердников знает. Он — циник, враль, презирает людей, как медные деньги, но всех и каждого насквозь видит. Он — невысокого... впрочем, пожалуй, именно высокого мнения о вашей патронессе. (3овет ее — темная дама.) У него с ней, видимо, какие-то большие счеты, она, должно быть, с него кусок кожи срезала... На мой взгляд она — выдуманная особа...
...В комнате стало светлее. Самгин взглянул на пелену дыма, встал, открыл окно.
За спиною барабанил пальцами пег столу инженер, Самгин подумал:
«Когда же он начнет извиняться за тестя?»
И, желая услышать еще что-нибудь о Марине, спросил:
— Вы Кутузова — знаете?
— Знал. Знаю. Студентом был в его кружке, потом он свел меня с рабочими. Отлично преподавал Маркса, а сам — фантаст. Впрочем, это не мешает ему быть с людями примитивным, как топор. Вообще же парень для драки. — Пробормотав эту характеристику торопливо и как бы устало, Попов высунулся из кресла, точно его что-то ударило по затылку, и спросил:
— Слушайте — сколько предлагал вам Бердников за ознакомление с договором?
Самгин подумал о чем-то не ясном ему и ответил, усмехаясь:
<— Кажется — пять тысяч, свинья. Попов, глядя в пол, щелкнул пальцами.
— Н-да... чортов кум! Наверняка — дал бы и больше. И, откинувшись на спинку кресла, выпустив морщины, выкатив круглые, птичьи глаза, он хвалебно произнес:
— Крепко его ущемила Зотова! Он может ве-есьма широко размахнуться деньгами. Он — спортсмен!
Взгляд Попова и тон его были достаточно красноречивы. Самгин почувствовал что-то близкое испугу.
— Я не желаю говорить на эту тему, — сказал он и понял, что сказано не так строго, как следовало бы.
Инженер неуклюже вылез из кресла, оглянулся, взял шляпу и, стоя боком к Самгину, шумно вздохнув, спросил:
— Не желаете? Решительно?
— Убирайтесь к чорту! — закричал Самгин, сорвав очки с носа, и даже топнул ногой, а Попов, обернув к нему широкую спину свою, шагая к двери, пробормотал невнятное, но, должно быть, обидное.