ГЛАВА 13. О том, что отец его Констанций не хотел преследовать христиан как было при Диоклетиане[48], Максимиане[49] и Максенции[50]
Когда самодержавная власть над Римом разделена была между четырьмя лицами, — один только Констанций чуждался безнравственной жизни своих товарищей[51], и стремился выражать любовь к Богу всяческих. Те нападали на церкви Божьи и разрушали их с верху до низу[52], а дома молитвы истребляли до самого основания, напротив, он сохранил свои руки чистыми от такого гибельного нечестия и никогда ни в чем не уподоблялся им. Те осквернили подчиненные себе области домашними убийствами благочестивых мужей и жен[53], а он соблюл свою душу не запятнанной таким преступлением. Те, вдавшись во всякое зло беззаконного идолослужения, поработили коварству лукавых демонов сперва самих себя, а потом и всех подданных, напротив он, блюститель совершеннейшего мира между своими подданными, предоставил им безбедно исповедовать веру в Бога. Другие, стесняя всех людей самыми тяжкими обстоятельствами, делали их жизнь трудной, хуже смерти[54], один только Констанций умел в своей власти явить подданным источник безопасности и спокойствия, потому что заботливость его о них ни в чем не уступала отеческому попечению. Впрочем, так как добродетелей этого мужа бесчисленное множество, и их все прославляют, то, приведя на память один или другой его подвиг, в смысле основания для заключения к тем, о которых умолчу, я перехожу к предполагаемой цели своего сочинения.
ГЛАВА 14. О том, как отец его Констанций, выслушав от Диоклетиана упрек в бедности, наполнил свои сокровищницы и потом возвратил деньги людям, которые принесли их
Когда разнеслась громкая молва о кротости, доброте, боголюбивых качествах сего василевса, и о том, что, до крайности щадя подданных, он даже не собирает денег в казнохранилища, другой василевс[55], занимавший тогда первую степень власти, через своих послов укорял его в небрежении в делах общественных и упрекал бедностью, подтверждая свои слова тем, что в его казнохранилищах ничего нет. Констанций попросил пришедших от василевса погостить у себя, а между тем из всех подвластных себе народов созвав людей, владевших огромным богатством, объявил им, что он имеет нужду в деньгах, и что теперь представился случай, в котором каждый из них должен доказать свободную преданность василевсу. Слышавшие уже давно желали этого, чтобы выразить доброе свое усердие, и потому скоро и живо наполнили царские казнохранилища золотом, серебром и другими драгоценностями, стараясь превзойти друг друга в своих пожертвованиях и делая это с веселыми и улыбающимися лицами. Как скоро все было кончено, Констанций попросил послов великого василевса лично взглянуть на его богатство, и о том, что они увидят, приказал донести василевсу. "Все это собрал я теперь к себе — говорил он, — а прежде хранил деньги у их владельцев, как у верных казначеев". Такое дивное дело поразило зрителей. По отъезде их, человеколюбивейший василевс, говорят, призвал владельцев собранных денег и, похвалив их за доверие и доброе к себе расположение, приказал взять обратно каждому свое и возвратиться домой. Один уже этот поступок служит доказательством его человеколюбия, но мы приведем и другой, ясно свидетельствующий о его набожности.
ГЛАВА 15. О гонении, воздвигнутом другими
Правители областей, по предписанию императоров, преследовали христиан во всех странах земли[56]. Боголюбивые мученики прежде всего выходили из царских дворцов и, вступая на поприще подвигов за благочестие, мужественно выдерживали силу огня и железа, погружались в глубины моря и принимали все роды смерти, так что за короткое время нигде в царских дворцах не оставалось мужей боголюбивых[57]. Это-то особенно и отвратило взор Божий от гонителей, потому что, преследуя христиан, они вместе с тем отгоняли и их молитвы за себя.
ГЛАВА 16. О том, как отец его Констанций, притворяясь идолопоклонником, отвергал людей, желавших приносить жертвы, и содержал в своем дворе исповедников христианской веры
Только в ум одного Констанция вселилась какая-то мудрость. Он совершает такое дело, что и слышать о нем дивно, а видеть его исполнение еще удивительнее. Всем своим архонтам[58] предоставив право стремиться даже к власти правителей[59], он предписывает им следующее условие: кто станет приносить жертву демонам[60], тот может оставаться у него и пользоваться обыкновенными почестями, а не делающие этого не будут иметь к нему доступа, получат приказание выйти вон и лишатся знакомства и короткого с ним обращения. Между тем как придворные делились на две партии, и одни присоединялись к той, другие к другой, нрав каждого из них более и более обнаруживался. Тогда дивный государь, открыв тайную сторону своей мысли, одних осудил за малодушие и самолюбие, других очень похвалил за преданность Богу. Первых, как предателей Бога, он признал недостойными и самого василевса, ибо как соблюсти им верность василевсу, когда они оказались вероломными в отношении к Высочайшему? Поэтому повелел прогнать их далеко от царского дворца. Напротив, последних, по свидетельству истины, оказавшихся достойными Бога, следовательно достойными и государя, обещал сделать своими телохранителями и блюстителями самого царства. Таких людей, говорил он, надобно почитать первыми и необходимыми друзьями и ценить их гораздо выше сокровищниц с величайшими богатствами.
48
48 Гай Аврелий Валерий Диоклетиан (245-03.12.316), римский император с 17.11.284. по 01.05.305 г.
49
49 Марк Аврелий Валерий Максимиан (Геркулий), ок. 250–310 гг., с 285 г. цезарь, с 286 — август и соправитель Диоклетиана.
50
50 Марк Аврелий Максенций (ок. 280-28.10.312), сын Максимиана Геркулия, захватил власть в Риме и провозгласил себя августом (28.10.306) через некоторое время после отречения отца. Евсевий упоминает его в качестве товарища Констанция Хлора не исторически, по единовременности правления, так как они не правили одновременно: Констанций умер за три месяца до того, как Максенций провозгласил себя императором. Кроме того он не упоминает, например Галерия, игравшего гораздо большую роль и долго бывшего соправителем Констанция, еще когда оба они были цезарями. Его противопоставление императоров покровительствующих христианам с борющимися против них не опирается ни на порядок старшинства, ни на хронологию, хотя, конечно, связан рамками определенного периода. Поэтому в список, противопоставляемых Констанцию не попал и Галерий, как написавший указ, прекращающий гонение.
51
51 Товарищи Констанция до 305 г. — августы Диоклетиан и Максимиан и цезарь Галерий. С 305 г. — Констанций и Галерий стали августами, а Флавий Север, Константин и Максимин Даза цезарями. О нравственных пороках соправителей Констанция свидетельствуют и языческие авторы. Так, Виктор (Секст Аврелий Виктор. Извлечения о жизни и нравах римских императоров. XL.18–19) говорит о пьянстве Максимина Дазы, о Максимиане Геркулии пишет, что он"… был необузданного нрава, пылал сластолюбием, был тупоумен…" (Там же, XL. 10) Евтропий пишет о Диоклетиане, что он "был хитрым, но проницательным, очень острого ума и суровостью своей пытался подавить чужую злобу". (Краткая история от основания города. IX.26.)
52
52 Одним из отличительных признаком именно гонения Диоклетиана было разрушение или конфискация христианских храмов. Возможно также, что Евсевий намекает на разрушение храма в Никомидии в самом начале гонения Диоклетиана. Храм действительно был разрушен "с верху до низу", так как Диоклетиан опасался его сжигать, боясь пожаров в городе (Лактанций. de Mort. Pers., 12). По сообщению Лактанция, также не причисляющего Констанция к гонителям, тот позволил разрушить несколько храмов в Галлии, которые легко можно было со временем выстроить, но не потерпел гибели ни одного из христиан (там же, XV). В. В. Болотов, правда, полагает, что в его правление, но, возможно, без его ведома пострадал в это гонение знаменитый Осий Кордовский, но Лактанций со всей определенностью сообщает, что Испания относилась к территории, управляемой Геркулием, а не Констанцием.
53
53 Под "домашними" убийствами Евсевий, видимо, подразумевает жестокую казнь придворных: св. Горгония, Дорофея, Петра и многих других, о чем он рассказывает в своей "Церковной истории"(VIII, 2,4–6,5; также см. Лактанция. de Mort. Pers., 13, 14, 15.) Последний подробно описывает многочисленные случаи казни именно среди придворных. Относительно гибели жен, известна, например, св. мученица Иулиания, мученическая кончина которой относится к 304 г., она была обручена с эпархом города Никомидии.
54
54 По сообщению Лактанция, указы Диоклетиана и Галерия предписывали жертвоприношения при любом контакте жителей и властей, любом судебном и юридическом действии, что фактически ставило христиан в положение вне закона.
56
56 23 февраля 303 г. произошло разрушение церкви в Никомидии, а на следующий день был обнародован эдикт о всеобщем гонении.
57
57 Лактанций сообщает (О гибели гонителей, XV.), что в силу огромного количества христиан, подлежащих смерти, кроме массовых сожжений, казнили и иными способами: "Других бросали в море, привязав им камень на шею".
58
58 Евсевий обозначает этим словом начальников вообще — так как он пишет панегирик и не ставит своей целью точное описание титулов и рангов, предпочитая украшать свое сочинение широким использованием архаичных терминов.
59
59 Не совсем понятно, что имеет в виду Евсевий, ведь гражданские должности обычно были доступны людям высших классов, закрытой для службы была только армия, да и то только для сенаторов.
60
60 Обычная форма проверки для христиан — требование принести жертву богам или гению императора.